Форум » "Привычка свыше нам дана..." » Волна и камень » Ответить
Волна и камень
Таша: Мне кажется, что назрела тема "Пушкин и природа". Но такая формулировка чем-то смахивает на учебник природоведения 6 класса средней школы. [more]Хотя я с наслаждением рассматривала этот учебник, получив его в мае в школьной библиотеке и с нетерпением ожидая, что будет происходить в сентябре, когда мы начнем учиться по этой красивой книжке. [/more] Поэтому тема названа более красиво, тем более, что сюда, вероятно, перейдут сообщения о камнях.
геолог: «...Охотское море - выходы на поверхность яшмы, мрамора и других пород. Шантарские острова являются не только жемчужиной Охотоморья, но и, безусловно, одним из красивейших уголков на земном шаре...» Мир Пушкина, Пушкин и природа, Волна и камень, Камни Пушкина, Пушкин камень ... необъятная тема! даже для геолога): Он любит по крутым скалам Скользить, ползти тропой кремнистой, Внимая буре голосистой И в бездне воющим волнам. камень-волна (Зап.Австралия) Мережковский во второй главе "Пушкина" об этом немного рассуждает. Даниил Андреев: У Памятника ПушкинуПовеса, празднослов, мальчишка толстогубый, Как самого себя он смог преобороть? Живой парнасский хмель из чаши муз пригубив, Как слил в гармонию России дух и плоть? Вражда кровавая непримиримых станов, Несогласимых правд, бушующих идей, Смиряется вот здесь, перед лицом титанов, Таких, как этот царь, дитя и чародей. Здесь, в бронзе вознесен над бурей, битвой, кровью, Он молча слушает хвалебный гимн веков, В чьем рокоте слились с имперским славословьем И яды мистиков и марш большевиков. Он видит с высоты восторженные слезы, Он слышит теплый ток ликующей любви... Учитель красоты! наперсник Вечной Розы! Благослови! раскрой! подаждь! усынови! И кажется: согрет народными руками, Теплом несчетных уст гранитный пьедестал,- Наш символ, наш завет, священный русский камень, Любви и творчества магический кристалл. Дмитрий Сергеевич Лихачев ПУШКИН И ПРИРОДА РОССИИ (К 100-летию со дня рождения Д.С. Лихачева) Клод Лоррен? А при чем тут, спросите, русский характер и русская природа? Потерпите немного — и все нити сойдутся снова. У нас примитивно представляют себе историю садово-паркового искусства: регулярный парк, пейзажный парк; второй тип парка резко сменяет собой первый где-то в 70-х годах XVIII века в связи с идеями Руссо, а в до-петровской Руси были якобы только утилитарные сады: выращивали в них плоды, овощи и ягоды. Вот и все! На самом же деле история садово-паркового искусства гораздо сложнее. В «Слове о погибели Русской земли» XIII века в числе наиболее значительных красот, которыми была дивно удивлена Русь, упоминаются и монастырские сады. Монастырские сады на Руси в основном были такими же, как и на Западе. Они располагались внутри монастырской ограды и изображали собой земной рай, эдем, а монастырская ограда — ограду райскую. В райском саду должны были быть и райские деревья — яблони или виноградные лозы (в разное время порода «райского дерева познания добра и зла» понималась по-разному), в них должно было быть все прекрасно для глаза, для слуха (пение птиц, журчание воды, эхо), для обоняния (запахи цветов и душистых трав), для вкуса (редкостные плоды). В них должно было быть изобилие всего и великое разнообразие, символизирующее разнообразие и богатство мира. Сады имели свою семантику, свое значение. Вне монастырей существовали священные рощи, частично сохранившиеся еще от языческих времен, но освященные и «христианизированные» каким-нибудь явлением в них иконы или другим церковным чудом. Мы имеем очень мало сведений о русских садах до XVII века, но ясно одно — что «райские сады» были не только в монастырях, но и в княжеских загородных селах. Были сады в кремлях, у горожан при всей тесноте городской застройки. Те многочисленные материалы о русских садах XVII века, которые опубликовал в XIX веке, но не сумел искусствоведчески осмыслить историк И. Забелин, отчетливо свидетельствуют, что к нам в Москву с середины XVII века проник в садоводство стиль голландского барокко. Сады в Московском Кремле делались на разных уровнях, террасами, как того требовал голландский вкус, огораживались стенами, украшались беседками и теремами. В садах устраивались пруды в гигантских свинцовых ваннах, также на разных уровнях. В прудах плавали потешные флотилии, ящиках разводились редкостные растения (в частности, астраханский виноград), в гигантских шелковых клетках пели соловьи и перепелки (пение последних ценилось наравне с соловьиным), росли там душистые травы и цветы, в частности излюбленные голландские тюльпаны (цена на луковицы которых особенно возросла именно в середине XVII века), пытались держать попугаев и т. д., и т. п. Барочные сады Москвы отличались от ренессансных своим ироническим характером. Их, как и голландские сады, стремились обставлять живописными картинами с обманными перспективными видами (tromp l'oeil), местами для уединения и т. д. Все это впоследствии Петр стал устраивать и в Петербурге. Разве что прибавились в петровских садах скульптуры, которых в Москве боялись из «идеологических» соображений: их принимали за идолов. Да прибавились еще эрмитажи — разных типов и различного назначения. Такие же иронические сады с уклоном к рококо стали строиться в Цар-ском Селе. Перед садовым фасадом Екатерининского дворца был разбит Голландский сад, и это свое определение — Голландский — сад сохранял еще в начале XX века. Это было не только название сада, но и определение его типа. Это был сад уединения и разно-образия, сад голландского барокко, а затем и рококо с его склонностью к веселой, шутке и уединению, но не философскому, а любовному. Вскоре Гол-ландский сад, сад рококо, был окружен обширным предромантическим пар-ком, в котором «садовая идеология» вновь обрела серьезность, где значительная доля принадлежала уже воспоминаниям — героическим, историче-ским и чисто личным,— где получила свое право на существование чувствительность (sensibility of gardens) и была реабилитирована изгнанная, из садов барокко или пародированная в них серьезная медитативность (склонность к размышлениям). Если мы обратимся от этого кратчайшего экскурса в область русского садово-паркового искусства к лицейской лирике Пушкина, то мы найдем в ней всю семантику садов рококо и периода предромантизма. Пушкин в своих лицейских стихах культивирует тему своего «иронического монашества» («Знай, Наталья! — я... монах!»), садового уединения — любовного и. с то-варищами. Лицей для Пушкина был своего рода монастырем, а его комната — кельей. Это чуть-чуть всерьез и чуть-чуть с оттенком иронии. Сам Пушкин в своих лицейских стихах выступает как нарушитель монашеского устава (пирушки и любовные утехи). Эти темы — дань рококо. Но есть и дань предромантическим паркам — его знаменитые стихи «Воспоминания в Царском Селе», где «воспоминания» — это памятники русским победам и где встре-чаются оссианические мотивы (скалы, мхи, «седые валы», которых на самом деле на Большом озере в Царском и не бывало). Открытие русской природы произошло у Пушкина в Михайловском. Михайловское и Тригорское — это места, Пушкин открыл русский простой пейзаж. Вот почему Михайловское и Тригорское так же святы для каждого русского человека. Природа Пушкинских Гор служит как бы комментарием к многим стихам Пушкина, к отдельным главам «Евгения Онегина», освящена встречами здесь Пушкина – с его друзьями, знакомыми, с его Ариной Родионовной, с крестьянами. Воспоминания о Пушкине живут здесь в каждом уголке. Пушкин и природа здешних мест в дружном единстве творили здесь новую поэзию, новое отношение к миру, к человеку. Хранить природу Михайловского и Тригорского мы должны со всеми деревьями, лесами, озерами и рекой Соротью с особым вни-манием, ибо здесь, повторяю, совершилось поэтическое открытие русской природы. Пушкин в своем поэтическом отношении к природе прошел путь от Гол-ландского сада в стиле рококо и Екатерининского парка в стиле предроман-тизма до чисто русского ландшафта Михайловского и Тригорского, не окру-женного никакими садовыми стенами и по-русски обжитого, ухоженного, «обласканного» псковичами со времен княгини Ольги, а то и раньше, то есть за целую тысячу лет. И не случайно, что именно в обстановке этой русской «исторической» природы (а история есть главное слагаемое русской природы) родились исторические произведения Пушкина — и прежде всего «Борис Годунов». Хочу привести одну большую и исторически пространную аналогию. Вблизи дворца всегда существовали более или менее обширные регулярные сады. Архитектура связывалась с природой через архитектурную же часть сада. Так было и во времена, когда пришла мода на романтические пейзажные сады. Так было при Павле и в дворянских усадьбах XIX века, в частности и в знаменитых подмосковных. Чем дальше от дворца, тем больше естествен-ной природы. Даже в эпоху Ренессанса в Италии за пределами ренессансных архитектурных садов существовала природная часть владений хозяина для прогулок – природа римской Кампаньи. Чем длиннее становились маршруты человека для гуляний, чем дальше он уходил от своего дома, тем больше для него открывалась природа его страны, тем шире и ближе к дому — природная, пейзажная часть его парков. Пушкин открыл природу сперва в царско-сельских парках вблизи дворца и лицея, но дальше он вышел за пределы «ухоженной природы». Из регулярного лицейского сада он перешел в его парковую часть, а затем в русскую деревню. Таков пейзажный маршрут пушкинской поэзии. От сада к парку и от парка к деревенской русской приро-де. Соответственно нарастало и национальное видение им приро-ды, и социальное. Он увидел, что природа не просто красива, но и вовсе не идиллична. Стихотворение «Деревня» (1819) ясно делится на две части. В первой Пушкин описывает русскую природу Михайловского в духе своих лицейских стихов, подчеркивая отдых, уединение, «праздность вольную, подругу размышленья», а во второй ужасается социальной несправедливостью, которая царит здесь «в уединеньи величавом»: Но мысль ужасная здесь душу омрачает: Среди цветущих нив и гор Друг человечества печально замечает Везде невежества убийственный позор. Не видя слез, не внемля стона. На пагубу людей избранное судьбой, Здесь барство дикое, без чувства, без закона, Присвоило себе насильственной лозой И труд, и собственность, и время земледельца… Пушкин, идя от природы России, постепенно открыл для себя русскую действительность. Изменить что-либо в Михайловском и Тригорском, да и вообще в пушкинских местах бывшей Псковской губернии (новое слово Псковщина к этим местам не идет совсем), нельзя, так же как и во всяком дорогом нашему сердцу памятном предмете. Даже и драгоценная оправа здесь не годится, так как пушкинские места – это только центр той обширной части русской природы, которую зовем Россией. Андрей Белый: Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы ( 1916 ) Г.С.Глебов: Философия Природы в теоретических высказываниях и творческой практике Пушкина ( 1936 ) река Лена из космоса кораллы водопад Кивач в Карелии, воспетый Державиным
Таша: Нет! Такого в природе не может быть! Потому что в сознание такое не вмещается.
Natalie: Дорогие друзья, все, кто высказывался на форуме по поводу камней! Просим Вас самостоятельно перенести сюда свои замечательные сообщения с дивными изображениями. Администратору с этой махиной не справиться. Спасибо.
Cаша: Сама природа постаралась и перед нами профиль А.С. Пушкина.
Таша: Спасибо, уважаемые мужчины! Какой мужественный у вас взгляд на мир: яшмы размером во вселенную, лица, устремленные в бесконечность... А женщины все со своими камушками-безделушками. Как Пушкин писал жене, когда перед новым 1832годом так и не смог выкупить заложенные тещей бриллианты: "Голкондских алмазов дожидаться не намерен, и в новый год вывезу тебя в бусах". То-то женка обрадовалась!
Cаша: Да, все так и начинается, с крупной породы, а потом такое открывается в кимберлитах, в угольке хоронится....Подумать только такая красота в "саже" недр. А наш уважаемый геолог может все это определить,описать, изучать...
геолог: Саша:...геолог может все это определить, описать, изучать... Ни одной геологической жизни на подобное не хватит): обсидиан А вот на Вашей фотографии я вдруг сейчас, вернувшись с продолжительной прогулки, определил несколько голов (вспоминается сразу же, конечно, "Руслан"):
Cаша: геолог пишет: А вот на Вашей фотографии я вдруг сейчас, вернувшись с продолжительной прогулки, определил несколько голов (вспоминается сразу же, конечно, "Руслан"): Действительно у Вас глаз-гастоящий алмаз, дорогой Геолог! Уж побледнел закат румяный Над усыпленною землей; Дымятся синие туманы И всходит месяц золотой; Померкла степь. Тропою темной Задумчив едет наш Руслан И видит: сквозь ночной туман Вдали чернеет холм огромный И что-то страшное храпит. Он ближе к холму, ближе - слышит: Чудесный холм как будто дышит. Руслан внимает и глядит Бестрепетно, с покойным духом; Но, шевеля пугливым ухом, Конь упирается, дрожит, Трясет упрямой головою, И грива дыбом поднялась. Вдруг холм, безоблачной луною В тумане бледно озарясь, Яснеет; смотрит храбрый князь - И чудо видит пред собою. Найду ли краски и слова? Пред ним живая голова. Огромны очи сном объяты; Храпит, качая шлем пернатый, И перья в темной высоте, Как тени, ходят, развеваясь. В своей ужасной красоте Над мрачной степью возвышаясь, Безмолвием окружена, Пустыни сторож безымянной, Руслану предстоит она Громадой грозной и туманной. В недоуменьи хочет он Таинственный разрушить сон. Вблизи осматривая диво, Объехал голову кругом И стал пред носом молчаливо; Щекотит ноздри копием, И, сморщась, голова зевнула, Глаза открыла и чихнула... Поднялся вихорь, степь дрогнула, Взвилася пыль; с ресниц, с усов, С бровей слетела стая сов; Проснулись рощи молчаливы, Чихнуло эхо - конь ретивый Заржал, запрыгал, отлетел, Едва сам витязь усидел, И вслед раздался голос шумный: "Куда ты, витязь неразумный? Ступай назад, я не шучу! Как раз нахала проглочу!"
Маша: Cаша пишет: такое открывается в кимберлитах, По мне даже слово кимберлиты открывает что-то совсем никогда не известное! А еще Саша надоумил меня, почему наше Эхо взяло себе такое странное имя. Оно оказывается также пушкинское: "Проснулись рощи молчаливы, Чихнуло эхо"
Muza: Вы, милая Машенька, вероятно, решили подшутить над нами. Так как все же знают, что для Пушкина Эхо - символ Поэта, откликающегося на все и всё вокруг, и тем самым преображающего мир своим творческим огнем. А вот посмотрите, что я нашла в связи с темой моря и дня рыбака: Эта рыбка из яшмы. Как же хороша!
геолог: вспоминаются Автопортреты, Балда, "Борис Годунов", Медведиха...): А вот Голова-камень из старо-Петергофского (заброшенного) парка (до 1917-го года парк был закрыт для посторонних, с 1920-го здесь был создан Биологический институт и Биологическая станция): Есть легенда, что именно под впечатлением именно этого памятника Пушкин написал поэму Руслан и Людмила. Кстати, вот Пушкинский камень в Михалево:
Маша: А цветная в центре - сварливая старуха из "Сказки о рыбаке и рыбке". Она в темном платочке, а на бороде зеленая бородавка. Но она смеется, значит пока еще жизнью довольна! А что же это за камень и почему внутри все такое красивое?
геолог: Маша:А что же это за камень? так ... это из Сашиных Каменьев (разрезали-повернули-склеили): Маша:и почему внутри все такое красивое? дык ... ещё А.П. говорил, что в камне всё должно быть прекрасно ... Заяц - Гоголь - Рыба ... «...Как мысли черные к тебе придут, Откупори шампанского бутылку Иль перечти "Женитьбу Фигаро"...» или займись камнями Агатовый Шар
Эхо : Muza пишет: все же знают, что для Пушкина Эхо - символ Поэта уважили старика! миль мерси!
Маша: Muza пишет: все же знают, что для Пушкина Эхо - символ Поэта, Благодарю Вас, Муза! Я совсем забыла про это стихотворение. Школьная программа из головы выветрилась, а институт учил немножечко другому.
Маша: геолог пишет: Откупори шампанского бутылку Иль перечти "Женитьбу Фигаро" Вы знаете, хоть я и уважаю Пушкина, но Ваш рецепт про камни лучше помогает отвлечься от "черных" мыслей.
геолог: (по Маше: сварливое) Эхо:Muza пишет: цитата:«все же знают, что для Пушкина Эхо - символ Поэта» уважили старика! миль мерси! т.е. "оно" музчинного полу (запомним ... равно как и то, что французу дряхлому - камней не предлагать, не видит, видимо): о камнях-талисманах в жизни Пушкина (здесь - более популярно)
Таша: Спасибо уважаемому геологу за такие замечательные находки. О камне ничего не знала, но его внешний вид подозрителен: кажется, что его изваяли в XX веке. Статья о перстнях Пушкина отличная. Хочется только дополнить: у нас в музее хранится еще и колечко с бюрюзой с надписью на внутренней стороне 6 avr 1830 - оно было подарено Пушкиным своей невесте в день их помолвки. И еще: кольцо на тропининском портрете, без сомнений (автор статьи такое сомнение справедливо выразил, так как подлинного кольца не видел), то самое, которое хранится в наших фондах, и которое с 1990 года мы иногда стали показывать на наших временных выставках. В последний раз - 10 февраля прошлого года на выставке "Потух огонь на алтаре..."
Эхо : так талисманов было два? пра адин пушкин рассказывал, што валшебница, ласкаясь, отдала иво иму, пра другой - в день пичали был мне дан
Маша: геолог пишет: именно под впечатлением именно этого памятника Пушкин написал поэму Руслан и Людмила. Саша! А Вы верите, что Пушкин мог видеть эту голову в парке? Таша сомневается:кажется, что его изваяли в XX веке. И еще, пока я не уехала, хотелось бы узнать ответ на вопрос милого Эха: две дамы дарили пушкину талисман или все-таки одна?
полная версия страницы