Форум » "Привычка свыше нам дана..." » "Обед роскошный перед ней" (продолжение) » Ответить
"Обед роскошный перед ней" (продолжение)
Natalie: Марта переживала, что о еде на нашем форуме не говорят. По ее желанию, как по желанию пушкинской героини, которая (как Пушкин в Михайловском в красной рубашке и соломенной шляпе): [more] По солнцу бегая с утра, Устала, слезы осушила, В душе подумала: пора! На травку села, оглянулась - И вдруг над нею сень шатра, Шумя, с прохладой развернулась; Обед роскошный перед ней; Прибор из яркого кристалла; И в тишине из-за ветвей Незрима арфа заиграла. Дивится пленная княжна, Но втайне думает она: "Вдали от милого, в неволе, Зачем мне жить на свете боле? О ты, чья гибельная страсть Меня терзает и лелеет, Мне не страшна злодея власть: Людмила умереть умеет! Не нужно мне твоих шатров, Ни скучных песен, ни пиров - Не стану есть, не буду слушать, Умру среди твоих садов!" Подумала - и стала кушать.[/more] А что кушала, что за обед роскошный - автор от читателя скрыл.
Марта: Очень люблю этот "Самовар"! Спасибо, Зизи!
Таша: А я люблю семейство Убри. Они были одновременно очень серьезными и легкими в общении людьми.
Зизи: Давайте поговорим о них на ветке "Современники". Не возражаете?
Марта: Очень жду Ваш рассказ, уважаемая Таша! О семействе Убри мало что знаю.
бык: Нашел по теме интересное стихотворение Баратынского (1839). Немного, на мой вкус, тяжеловатое. А что значит "число Камен"? Я не люблю хвастливые обеды, Где сто обжор, не ведая беседы, Жуют и спят. К чему такой содом? Хотите ли, чтоб ум, воображенье Привел обед в счастливое броженье, Чтоб дух играл с играющим вином, Как знатоки Эллады завещали? Старайтеся, чтоб гости за столом, Не менее Харит своим числом, Числа Камен у вас не превышали.
Кот: Уважаемый Бык, Камен (покровительниц искусств - в римской мифологии) было девять. Пушкин в предисловии к отдельному изданию восьмой главы "Евгения Онегина" пишет (потом повторяет это и в предисловии к "Отрывкам из путешествия Онегина"): Автор чистосердечно признается, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России. От него зависело означить сию выпущенную главу точками или цифром; но во избежание соблазна решился он лучше выставить, вместо девятого нумера, осьмой над последней главою Евгения Онегина, и пожертвовать одною из окончательных строф: Пора: перо покоя просит; Я девять песен написал; На берег радостный выносит Мою ладью девятый вал — Хвала вам, девяти каменам , и проч.
Зизи: А Хариты - это богини веселья и радости, насколько я помню, и их было три. Значит, за столом не должно быть более 9 человек и не менее 3?
Марта: Очень люблю "Обед" Боратынского! Это правило - от трех до девяти гостей - свято соблюдал Кант. На знаменитых Кантовских обедах приглашенных всегда столько и было.
Таша: Так Кант читал Боратынского?
Марта: Нет, не читал : разошлись в веках. А вот Боратынский - да. К разговору о памятнике свинье... Вяземский П.А. Станиция (Глава из путешествия в стихах; писана 1825 года) ........... Голодеый, стол окинув взглядом, И видя в разных племенах Живой обед со мною рядом На двух и четырех ногах, Голодный, видя к злой обиде, Как по ногам моим со сна, С испуга, в первобытном виде Семейно жмётся ветчина, Я не грущу: пусть квас и молод, А хлеб немного пожилой, Я убаюкиваю голод Надеждой, памяти сестрой. Постясь за полдником крестьянским, Отрадно мне себе сказать: Я трюфли запивал шампанским, Бог даст, и буду запивать. ............................
бык: Марта пишет: А хлеб немного пожилой,
Таша: Когда-то меня удивило, что при описи крестьянских дворов исправник отмечал: "изба новая", "изба пожилая"... (то есть, в которой уже пожили?)
бык: Да, и хлеб уже немного (или много?) пожил. Надо взять это выражение на вооружение в магазинах!
Марта: Да, уважаемый бык, надо, Вы правы. Я думала, заметит ли кто-нибудь "пожилой" хлеб или нет. Вы и Ташенька заметили. Спасибо. Вообще такие вещи смешат и умиляют. Например, я уже писала про устрицы "как их мать родила". А теперь вот - такая забавность, как "Бенкендорф": ...9 мая, в Николин день, ... шумит именинный обед Гоголя. ....... В беседке Гоголь собственноручно готовил жжёнку, которую называл (за голубой цвет пламени, похожий на цвет жандармского мундира) Бенкендорфом...
Эхо : эт хто такое сачинил пра гогаля? известно, што то пушкин, наше все!, жженку называл бинкиндорфам: "потому что она, подобно ему, имеет полицейское, усмиряющее и приводящее все в порядок влияние на желудок" то нам нащокин расказал, а он-та пра пушкина знал ВСЁ!
Марта: Фсио там же, В.Бондаренко "Вяземский", серия ЖЗЛ, щас строницу укожу: 451-452. Это было после гибели Пушкина, и Гогыль мок пафтарить иво слава. Пуркуа бы да ни па? Милае Эхо, хоть мы с Вами и граматные люди, довайти дагаваримся писать "Пушкин" с бальшой буквы, мы ш-то с Вами помним, што это фсио же наше фсио. Кака-та жжот глас, если с маленькай буквы.
Эхо : ни баись, друк! пыпытаимся и с бальшой буквы токи я, кажися, не сумею енту букву васпраизвисти
Зизи: Какая милая картинка! "Мумии наступают"!
Natalie: Мумии это кто, простите? И почему, и на что они наступают?
Зизи: А вот как обедали у хозяина московской усадьбы Люблино Н.А. Дурасова. Вся московская знать запросто посещала знаменитые обеды в Люблино, зимой в огромной оранжерее, наполненной померанцевыми, лимонными и лавровыми деревьями и несметным количеством самых разнообразных и роскошных цветов. После обеда обычно выступали песенники, певшие под аккомпанемент кларнета и рояля, а слуги разносили разнообразные ликеры. Хлебосольный хозяин, если замечал, что какой-нибудь ликер или вино особенно понравились гостю, приказывал несколько бутылок положить в его экипаж, а за обедом приговаривал по поводу разных редкостных кушаний и напитков “Дрянь, совершенная дрянь-с”! Впрочем, он нередко любил пошутить над своими посетителями, объявив, что все деликатесы и экзотические блюда — “домашние” т.е. своего изготовления. Одним из таких простаков, поверивших шутке Н.А.Дурасова, оказался С.П.Жихарев, специально приехавший в Люблино, со своим приятелем П.И.Богдановым, чтобы сравнить его оранжерею с дошедшей до наших дней оранжереей соседнего имения Кусково, принадлежавшего графам Шереметевым. «Кусковские оранжереи удивляют количеством и огромностью своих померанцевых деревьев и богатством произрастений, но не так чисто содержимы как люблинские; последние несравненно приятнее и роскошнее; видно, что за всем бдительно наблюдает сам хозяин, которого как нарочно тут и повстречали. Он в продолжение всей зимы имеет привычку по воскресным дням обедать с приятелем в люблинских своих оранжереях. Не предполагая этой встречи, мы было сами хотели завтракать в зелени, ins Grűne, для чего привезли с собой кой-какой провизии; но гостеприимный Н.А.Дурасов этого не допустил. Он видел Петра Ивановича [Богданова] в доме родственника своего, бригадира Мельгунова, и тот час же пригласил нас обедать с ним вместе. Сколько мы не отговаривались (разумея из церемонии), но он настоял, говоря, что отказ наш его обидит. Он очень богат, а еще более радушен». В тот раз помимо случайно попавшихся на глаза Н.А.Дурасову С.П.Жихарева и П.И.Богданова гостем был известный шутник князь Д.Е.Цицианов, не уступавший в выдумках легендарному Мюнхгаузен. Он поведал присутствующим о вытканном из шерсти одной рыбы сукне, которое он якобы поднес князю Потемкину-Таврическому. Среди гостей были модный учитель пения итальянец Мускетти и ученик Гайдна талантливый композитор С.Нейком, которого Мускетти хотел определить к Н.А.Дурасову капельмейстером, и др. «После кофе мы хотели бы откланяться, но хозяин опять не пустил, прося послушать его домашних песенников, которые точно пели прекрасно с аккомпанементом кларнета и рожка; между тем разносили поминутно разных сортов ликеры домашнего же приготовления, удивительно вкусные. Я в жизнь свою таких не пивал. Заметив, что иные наиболее понравились Петру Ивановичу [Богданову], хозяин приказал несколько бутылок положить нам в сани. Мы уехали поздно, да и как иначе! Не будь дела, а главное. Если б я был один, то долго бы еще не уехал. Когда оранжерею осветили, она превратилась в какой то сад Армиды. Счастливец! Сколько удовольствия и добра он может сделать другим!» — вспоминал С.П.Жихарев.
полная версия страницы