Форум » Новые темы » С кем встретиться не довелось... » Ответить
С кем встретиться не довелось...
Зизи: Очень хотелось послушать рассказ Марты о Канте. Но где о нем можно рассказать? Может быть, открыть такую ветку, на которой можно рассказывать о тех, с кем Пушкин никогда не встречался? Не довелось...
Зизи: Ничего об этом не знаю!
Зизи: Борис Пастернак Шопен 1. Легко быть реалистом в живописи, искусстве, зрительно обращенном к внешнему миру. Но что значит реализм в музыке? Нигде условность и уклончивость не прощаются так, как в ней, ни одна область творчества не овеяна так духом романтизма, этого всегда удающегося, потому что ничем не Проверяемого, начала произвольности. И, однако, и тут все зиждется на исключениях. Их множество, и они составляют историю музыки. Есть, однако, еще исключения из исключений. Их два — Бах и Шопен. Эти главные столпы и создатели инструментальной музыки не кажутся нам героями вымысла, фантастическими фигурами. Это — олицетворенные достовернос- ти в своем собственном платье. Их музыка изобилует подробностями и произво- дит впечатление летописи их жизни. Действительность больше, чем у кого-либо другого, проступает у них наружу сквозь звук. Говоря о реализме в музыке, мы вовсе не имеем в виду иллюстративного начала музыки, оперной или программной. Речь совсем об ином. Везде, в любом искусстве, реализм представляет, по-видимому, не отдельное направление, но составляет особый градус искусства, высшую ступень авторской точности. Реализм есть, вероятно, та решающая мера творческой детализации, которой от художника не требуют ни общие правила эстетики, ни современные ему слушатели и зрители. Именно здесь останавливается всегда искусство романтизма и этим удовлетворяется. Как мало нужно для его процветания! В его распоряжении ходульный пафос, ложная глубина и наигранная умильность,— все формы искусственности к его услугам. Совсем в ином положении художник реалист. Его деятельность — крест и предопределение. Ни тени вольничания, никакой блажи. Ему ли играть и развлекаться, когда его будущность сама играет им, когда он ее игрушка! И прежде всего. Что делает художника реалистом, что его создает? Ранняя впечатлительность в детстве,— думается нам,— и своевременная добросовестность в зрелости. Именно эти две силы сажают его за работу, романтическому художнику неведомую и для него необязательную. Его собственные воспоминания гонят его в область технических открытий, необходимых для их воспроизведения. Художественный реализм, как нам кажется, есть глубина биографического отпечатка, ставшего главной движущей силой художника и толкающего его на новаторство и оригинальность. Шопен реалист в том же самом смысле, как Лев Толстой. Его творчество насквозь оригинально не из несходства с соперниками, а из сходства с натурою, с которой он писал. Оно всегда биографично не из эгоцентризма, а потому, что, подобно остальным великим реалистам, Шопен смотрел на свою жизнь как на орудие познания всякой жизни на свете и вел именно этот расточительно-личный и нерасчетливо-одинокий род существования. 2. Главным средством выражения, языком, которым у Шопена изложено все, что он хотел сказать, была его мелодия, наиболее неподдельная и могущественная из всех, какие мы знаем. Это не короткий, куплетно возвращающийся мелодический мотив, не повторение оперной арии, без конца выделывающей голосом одно и то же, это поступательно развивающаяся мысль, подобная ходу приковывающей повести или содержанию исторически важного сообщения. Она могущественна не только в смысле своего действия на нас. Могущественна она и в том смысле, что черты ее деспотизма испытал Шопен на себе самом, следуя в ее гармонизации и отделке за всеми тонкостями и изворотами этого требовательного и покоряющего образования. Например, тема третьего, E-dur-ного этюда доставила бы автору славу лучших песенных собраний Шумана и при более общих и умеренных разрешениях. Но нет! Для Шопена эта мелодия была представительницей действительности, за ней стоял какой-то реальный образ или случай (однажды, когда его любимый ученик играл эту вещь, Шопен поднял вверху сжатые руки с восклицанием: "О, моя родина!"), и вот, умножая до изнеможения проходящие и модуляции, приходилось до последнего полутона перебирать секунды и терции среднего голоса, чтобы остаться верным всем журчаньям и переливам этой подмывающей темы, этого прообраза, чтобы не уклониться от правды. Или в gis-moll-ном, восемнадцатом этюде в терцию с зимней дорогой (это содержание чаще приписывают С-dur-ному этюду, седьмому) настроение, подобное элегизму Шуберта, могло быть достигнуто с меньшими затратами. Но нет! Выраженью подлежало не только нырянье по ухабам саней, но стрелу пути все время перечеркивали вкось плывущие белые хлопья, а под другим углом пересекал свинцовый черный горизонт, и этот кропотливый узор разлуки мог передать только такой, хроматически мелькающий с пропаданьями, омертвело звенящий, замирающий минор. Или в баркароле впечатление, сходное с "Песнью венецианского гондольера" Мендельсона, можно было получить более скромными средствами, и тогда именно это была бы та поэтическая приблизительность, которую обычно связываешь с такими заглавиями. Но нет! Маслянисто круглились и разбегались огни набережной в черной выгибающейся воде, сталкивались волны, люди, речи и лодки, и для того, чтобы это запечатлеть, сама баркарола вся, как есть, со всеми твоими арпеджиями, трелями и форшлагами, должна была, как цельный бассейн, ходить вверх и вниз, и взлетать, и шлепаться на своем органном пункте, глухо оглашаемая мажорно минорными содроганиями своей гармонической стихии. Всегда перед глазами души (а это и есть слух) какая-то модель, к которой надо приблизиться, вслушиваясь, совершенствуясь и отбирая. Оттого такой стук капель в Des-dur-ной прелюдии, оттого наскакивает кавалерийский эскадрон эстрады на слушателя в As-dur-ном полонезе, оттого низвергаются водопады на горную дорогу в последней части h-moll-ной сонаты, оттого нечаянно распахивается окно в усадьбе во время ночной бури в середине тихого и безмятежного F-dur-ного ноктюрна. 3. Шопен ездил, концертировал, полжизни прожил в Париже. Его многие знали. О нем есть свидетельства таких выдающихся людей, как Генрих Гейне, Шуман, Жорж Санд, Делакруа, Лист и Берлиоз. В этих отзывах много ценного, но еще больше разговоров об ундинах, эоловых арфах и влюбленных пери, которые должны дать нам представление о сочинениях Шопена, манере его игры, его облике и характере. До чего превратно и несообразно выражает подчас свои восторги человечество! Всего меньше русалок и саламандр было в этом человеке, и, наоборот, сплошным роем романтических мотыльков и эльфов кишели вокруг него великосветские гостиные, когда, поднимаясь из-за рояля, он проходил через их расступающийся строй, феноменально определенный, гениальный, сдержанно-насмешливый и до смерти утомленный писанием по ночам и дневными занятиями с учениками. Говорят, что часто после таких вечеров, чтобы вывести общество из оцепенения, в которое его погружали эти импровизации, Шопен незаметно прокрадывался в переднюю к какому-нибудь зеркалу, приводил в беспорядок галстук и волосы и, вернувшись в гостиную с измененной внешностью, начинал изображать смешные номера с текстом своего сочинения — знатного английского путешественника, восторженную парижанку, бедного старика еврея. Очевидно, большой трагический дар немыслим без чувства объективности, а чувство объективности не обходится без мимической жилки. Замечательно, что куда ни уводит нас Шопен и что нам ни показывает, мы всегда отдаемся его вымыслам без насилия над чувством уместности, без умственной неловкости. Все его бури и драмы близко касаются нас, они могут случиться в век железных дорог и телеграфа. Даже когда в фантазии, части полонезов и в балладах выступает мир легендарный, сюжетно отчасти связанный с Мицкевичем и Словацким, то и тут нити какого-то правдоподобия протягиваются от него к современному человеку. Это рыцарские преданья в обработке Мишле или Пушкина, а не косматая голоногая сказка в рогатом шлеме. Особенно велика печать этой серьезности на самом шопеновском в Шопене — на его этюдах. Этюды Шопена, названные техническими руководствами, скорее изучения, чем учебники. Это музыкально изложенные исследования по теории детства и отдельные главы фортепианного введения к смерти (поразительно, что половину из них писал человек двадцати лет), и они скорее обучают истории, строению вселенной и еще чему бы то ни было более далекому и общему, чем игре на рояле. Значение Шопена шире музыки. Его деятельность кажется нам ее вторичным открытием. 1945
барышня-крестьянка: Почему-то я вспомнила про М.Огинского.Вероятно из-за Шопена.А как вы думаете,Пушкин встречался с Огинским?Очень мне нравится его Полонез!
Марта: Великое произведение! Наверное, Пушкин с Огинским мог встречаться, хотя Огинский (1765-1833) был гораздо старше поэта. В Петербурге он был несколько раз: в 1792 году и в 1802, а потом наездами еще несколько раз. Распростился с Петербургом он в 1823 году.
Зизи: Я тоже люблю этот полонез. Жаль, что наш форум - беззвучен! Так хотелось бы послушать эту музыку вместе с вами. О встречах Огинского и Пушкина ничего не знаю. Но про самого Огинского с удовольствием послушала бы Ваш рассказ, уважаемая Марта!
Марта: Уважаемая Зизи, готового слаженного рассказа об Огинском у меня нет, и дело это непростое. Потому что начинать надо с разделов Польши, с Тарговицкой конфедерации, с восстания Костюшко и так далее. Надо смотреть разные исторические источники. Наверное, а Интернете о нем можно найти многое. Я очень медленно работаю и еще не закончила работу над статьей о маске Пушкина. Жду один документ, который мне выслали месяц назад, а его всё нет и нет....
Зизи: Милая Марта, интернет - это, конечно, прекрасно (хотя иногда - ужасно! ), но хотелось бы услышать рассказ именно от Вас (как специалиста по Польше). Вот я, например, даже не слышала никогда про Тарговицкую конференцию . Пожалуйста, когда будете посвободнее, расскажите нам про М. Огинского. Его фамилия, кстати, в интернете часто пишется через "а" - Агинский. А как правильно?
Марта: Фамилия Огинского пишется по-разному. С мягким знаком и без него в середине слова после буквы "н", начинается с буквы "А" или с буквы "О". Сегодня утром я поработала над этой необъятной и болезненной темой, о которой своими словами не скажешь. Нужная только точная информация. Спасибо за добрые слова, дорогая Зизи, но специалист по Польше в нашей семье не я. Огинский Михал Клеофас (1765-1833) Выдающийся польский композитор, граф, участник польского восстания 1794 года. "За неприсоединение к Тарговицкой конфедерации на его владения, как и на владения других польских аристократов, был наложен секвестр. Во время Четырехлетнего сейма Огиньский был отправлен чрезвычайным послом в Голландию. С дипломатической миссией ездил он также в Лондон. В 1793 году сейм назначил его великим литовским подскарбием, то есть, Огиньский получил министерский пост. Но это было уже после его возвращения из Петербурга, куда он ездил с целью добиться снятия секвестра". В этом отрывке из книги Л. Базылёва "Поляки в Петербурге" столько исторических терминов, что без них не обойтись. Вот вкратце их значение: Три раздела Польши (1772, 1793, 1795) между Пруссией, Австрией и Россией. Четырехлетний сейм Речи Посполитой (1788-1792 гг.) - принял Конституцию Польши 3 мая 1791 года (первую в Европе). До сегодняшнего дня 3 мая — это национальный праздник Польши. Тарговицкая конфедерация (по названию местечка) — союз польских магнатов (1792). Одной из её целей было стремление ликвидировать реформы Четырехлетнего сейма, что и было сделано. Конфедерация обратилась к царскому правительству, и результатом этого стал второй раздел Польши (1793 г.). В 1794 году было восстание (Костюшко), участником которого был и Огиньский. В 1807 году Наполеон I создал из части польских земель Варшавское княжество. Следующий передел Польши произошел после Венского конгресса в 1814-18154 годы, и миру явилось Королевство Польское, переданное России, а, например, Познань (и Познанщина) — Пруссии, а Краков был объявлен вольным городом (Краковская республика). В этих переделах можно запутаться также, как в прусских королях Фридрихах. Кроме того, как новая война — так очередной передел. И не только Польши. Хотя несчастной Польши — в первую очередь. Если помните, дорогая Зизи, в прошлом году во время нашей поездки в Черняховск (Инстербург) мой муж рассказывал об этом подробно (вот кто рассказал бы нам об этом просто и доступно /это тема одной из его лекций/, но он уехал далеко и надолго ) и даже научил, как определять, где в современной Польше начинается бывшая Пруссия. Говоря о секвестрах, то их возвращали не всегда (Огиньскому было почсти вс1 возвращено). Например, история с имуществом Залуских. За участие в восстании (это было позже, уже в 19 веке) их имущество отошло в казну. Его имение Мейрсхоф (сейчас - Меери, я о нем на форуме говорила и показывала фото, мы туда заезжали несколько лет назад по дороге в Тарту) было приобретено В.А. Жуковским на льготных условиях, позже его купил у Жуковского Зейдлиц. Огромная библиотека Залуских стала основанием для создания библиотеки в Петербурге. Как она сейчас называется? Раньше это была Салтыкова-Щедрина.
барышня-крестьянка: очень интресно!Про библиотеку нашу я не знала.Теперь она называется Российская национальная библиотека.А кроме своего знаменитого Полонеза Огинский написал что-нибудь? Он был вообще в свое время известным композитором?или дилитантом?Или автором одного произведения?
Марта: В упомянутой выше книге Базылёва он назван выдающимся композитором. Огиньский писал мазурки, полонезы, марши, есть у него даже опера. Но славу ему принес полонез "Прощание с родиной". Об этом надо бы посмотреть в Интернете. Но что читать о музыке? Её надо слушать. Интересно, что в книге "Дипломатическая история Европы" в именном указателе имени Огиньского нет. Как нет его и в 3-хтомнике "История дипломатии". Наверное, на дипломатическом поприще он не был так знаменит. Для Польши это имя свято.
Зизи: Спасибо, спасибо, дорогая Марта! Очень интересно! И прямо хочется продолжения!
Марта: Я , признаться, и сама уже "вошла" в тему и об этом хочется писать. Вчера из Интернета: http://www.belcanto.ru/oginsky.html "В 1789 г. начинается политическая деятельность Огиньского, он - польский посол в Нидерландах (1790), Англии (1791); возвратившись в Варшаву, занимает пост казначея Литвы (1793-94). Казалось, ничто не омрачает блестяще начатую карьеру. Но в 1794 г. вспыхивает восстание Т. Костюшко за восстановление национальной независимости страны (польско-литовское королевство Речь Посполитая было разделено между Пруссией, Австрией и Российской империей). Будучи страстным патриотом, Огиньский примыкает к восставшим и активно участвует в борьбе, а все свое имущество отдает "в дар родине". Марши и боевые песни, созданные композитором в эти годы, получили большое распространение и были популярны среди повстанцев. Огиньскому приписывается песня "Еще Польша не погибла" (ее автор точно не установлен), которая впоследствии стала национальным гимном". Гимн "Еще Польска не згинела" исполняется до сих пор. Политическая деятельность занимала все время Огиньского, поэтому музыкальных произведений им создано очень мало. Наверное, с Пушкиным Огиньский встречаться все же не мог. Я уже писала, что О. распростился с Петербургом в 1823 году, а Пушкин в это время был в ссылке. Но и не только по этой причине они не могли встретиться. Они принадлежали к разным слоям общества. Так, О. был вхож к Александру 1. Вычитала, что О. однажды обедал у него. Об этом в следующий раз.
полная версия страницы