Форум » Поговорим о... » Любимые авторы (продолжение) » Ответить
Любимые авторы (продолжение)
Natalie: Которые здесь самые любимые, после Пушкина, разумеется?
Марта: Дорогая Зизи, я их убрала, Они вклинились очень некстати в такую интересную беседу уважаемых Кота и Таши. Стихи эти и так все, наверное, помнят из школьной программы.
Зизи: Вы не правы, уважаемая Марта! Стихи, которые Вы поместили, и беседе не помешали, и очень удачно "освежили" память.
Марта: Спасибо на добром слове. дорогая Зизи. Но, согласитесь, так все же лучше. Забыла написать, что Добролюбов все же не всегда "умел рассудку страсти подчинять". Нашла в Интеренете, но не сохранила ссылку.
барышня-крестьянка: Борис Пастернак СМЕРТЬ ПОЭТА Не верили, считали - бредни, Но узнавали от двоих, Троих, от всех. Равнялись в строку Остановившегося срока Дома чиновниц и купчих, Дворы, деревья, и на них Грачи, в чаду от солнцепека Разгоряченно на грачих Кричавшие, чтоб дуры впредь не Совались в грех, да будь он лих. Лишь бы на лицах влажный сдвиг, Как в складках порванного бредня. Был день, безвредный день, безвредней Десятка прежних дней твоих. Толпились, выстроясь в передней, Как выстрел выстроил бы их. Как, сплющив, выплеснул из стока б Лещей и щуку минный вспых Шутих, заложенных в осоку, Как вздох пластов нехолостых. Ты спал, постлав постель на сплетне, Спал и, оттрепетав, был тих,- Красивый, двадцатидвухлетний. Как предсказал твой тетраптих. Ты спал, прижав к подушке щеку, Спал,- со всех ног, со всех лодыг Врезаясь вновь и вновь с наскоку В разряд преданий молодых. Ты в них врезался тем заметней, Что их одним прыжком достиг. Твой выстрел был подобен Этне В предгорьи трусов и трусих.
Зизи: Спасибо большое за Пастернака. И хотя мы много раз вспоминали его стихи, хочется их слушать и слушать... Гамлет Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Aвва Oтче, Чашу эту мимо пронеси. Я люблю Твой замысел упрямый И играть согласен эту роль. Но сейчас идет другая драма, И на этот раз меня уволь. Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути. Я один, все тонет в фарисействе. Жизнь прожить — не поле перейти А как читал это стихотворение Высоцкий!
Марта: Дементьев А. http://poetrus.by.ru/122/122s-6.htm#11 И.Л. Андроникову А мне приснился сон, Что Пушкин был спасён Сергеем Соболевским... Его любимый друг С достоинством и блеском Дуэль расстроил вдруг. Дуэль не состоялась. Остались боль и ярость. Да шум великосветский, Что так ему постыл... К несчастью, Соболевский В тот год в Европах жил. А мне приснился сон, Что Пушкин был спасён... Всё было очень просто: У Троицкого моста Он встретил Натали. Их экипажи встали. Она была в вуали - В серебряной пыли. Он вышел поклониться, Сказать - Пускай не ждут. Могло всё измениться В те несколько минут. К несчастью, Натали Была так близорука, Что, не узнав супруга, Растаяла вдали. А мне приснился сон, Что Пушкин был спасён... Под дуло пистолета, Не опуская глаз, Шагнул вперёд Данзас И заслонил поэта. И слышал только лес, Что говорит он другу... И опускает руку Несбывшийся Дантес. К несчастью, пленник чести Так поступить не смел. Остался он на месте. И выстрел прогремел. А мне приснился сон, Что Пушкин был спасён...
Марта: Языков Н.М. ГЕНИЙ Когда, гремя и пламенея, Пророк на небо улетал — Огонь могучий проникал Живую душу Елисея: Святыми чувствами полна, Мужала, крепла, возвышалась, И вдохновеньем озарялась, И Бога слышала она! Так гений радостно трепещет, Своё величье познаёт, Когда пред ним гремит и блещет Иного гения полёт; Его воскреснувшая сила Мгновенно зреет для чудес… И миру новые светила — Дела избранника небес! 1825
Зизи: Валерий Брюсов ФЕВРАЛЬ Свежей и светлой прохладой Веет в лицо мне февраль. Новых желаний - не надо, Прошлого счастья - не жаль. Нежно-жемчужные дали Чуть орумянил закат. Как в саркофаге, печали В сладком бесстрастии спят. Нет, не укор, не предвестье - Эти святые часы! Тихо пришли в равновесье Зыбкого сердца весы. Миг между светом и тенью! День меж зимой и весной! Весь подчиняюсь движенью Песни, плывущей со мной. 31 января 1907
барышня-крестьянка: М.Ю. Лермонтов Кто в утро зимнее, когда валит Пушистый снег и красная заря На степь седую с трепетом глядит, Внимал колоколам монастыря; В борьбе с порывным ветром этот звон Далеко им по небу унесен,- И путникам он нравился не раз, Как весть кончины иль бессмертья глас. И этот звон люблю я!- Он цветок Могильного кургана, мавзолей, Который не изменится; ни рок, Ни мелкие несчастия людей Его не заглушат; всегда один, Высокой башни мрачный властелин, Он возвещает миру все, но сам - Сам чужд всему, земле и небесам.
Зизи: Какое грустное стихотворение...
барышня-крестьянка: Согласна что невеселое.Но погода такая:вот опять снегопад, метет, невесело. Евгений Баратынский Где сладкий шепот Моих лесов? Потоков ропот, Цветы лугов? Деревья голы; Ковер зимы Покрыл холмы, Луга и долы. Под ледяной Своей корой Ручей немеет; Все цепенеет, Лишь ветер злой, Бушуя, воет И небо кроет Седою мглой.
Марта: Как я это люблю! Спасибо!!!
Кот: Евгений Абрамович написал: Лишь ветер злой, Бушуя, воет И небо кроет Седою мглой. Кого-то это напоминает: Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет.....
барышня-крестьянка: Да я тоже об этом подумала
Марта: Борис Нарциссов Орхидеи В сырых лесах Мадагаскара, Средь лихорадочных болот, Струя таинственные чары, Цветок неведомый растет. Как крылья бабочек пестрея, С земли взбираясь на кусты, Пятнисто-белой орхидеи Цветут жемчужные цветы. Болото влажно пахнет тиной... Но, заглушая терпкий яд, Переплетаясь с ним невинно, Струится тонкий аромат. А из-под листьев орхидеи, Свисая с веток и суков, Выходят матовые змеи Бессильно нежных черенков, И кто в кустарник заплетенный Цветами странными войдет — Тот забывает, опьяненный, Весь мир и запах нежный пьет. Он видит дивные виденья, Неповторимо сладкий сон. И в неизбывном наслажденьи Безвольно долу никнет он. Над ним качает орхидея Гирлянды бабочек-цветов. К нему ползут бесшумно змеи Бессильно-нежных черенков. И в тело медленно впиваясь, И кровь и соки жадно пьют И к обреченному спускаясь, Цветы острее запах льют
Кот: Уж больно красиво... Соответствует фамилии (или псевдониму?).
Марта: Да, очень красиво. Очень зрительно и чувственно. Серебряный век в Эстонии, Юрьевский цех поэтов. Не удалось установить, псевдоним ли это. О нем прочла в книге Тамары Милютиной "Люди моей жизни". Там ничего об этом не сказано.
Зизи: По просьбе уважаемой Марты пытаюсь вспомнить лирику Виктора Гюго. Но, по учебе в институте, мне помнятся только его политические стихи. Тогда у меня создалось впечатление, что других он и не писал. Написано на экземпляре "Божественной комедии" (Перевод П. Антокольского) Однажды человек мне пересек дорогу. Он был закутан в плащ, как в консульскую тогу, И странно черен был под звездами плеяд. Остановись, вперил в меня запавший взгляд, Горящий пламенем и словно одичалый, И молвил: «Я стоял как горный кряж сначала И заслонил собой безмерный кругозор, Потом разбил тюрьму и сделал зрячим взор, Прошел одну ступень по лестнице явлений, И мощным дубом стал для гимнов и молений, И шелестом листвы будил ночную синь, Потом в обличье льва среди нагих пустынь Рычаньем оглашал полуночные дали, Теперь я человек. Мне имя Данта дали». 1843
Марта: Да и я когда-то учила.... Но вот сейчас нашла в Интернете, правда, без начала, совсем не политическое: что закрывало Покрывало. В голубых ее глазах Словно искры пробегают,- Так играют Звезды в синих небесах. Отряхнулась, и, как слезы С листьев розы, Дождь по телу побежал, Словно жемчуг драгоценный На колена С белой шеи вдруг упал. Но ленивица лукава И забавы Не желает прерывать. Над водой прозрачной рея, Все быстрее Начинает напевать: "Если б я была султаншей Или ханшей, Я не мылась бы в пруде, А в купальне золоченой, Возле трона, В амброй пахнущей воде. В сетке шелковой, атласной Ежечасно Я летала бы, как пух, На тахтах спала богатых, В ароматах, Чтоб захватывало дух. В ручейке с волною зыбкой Юркой рыбкой Я б резвилась поутру, Не боясь, что кто-то может Потревожить, Подсмотреть мою игру. Пусть рискует головою, Кто со мною Познакомиться готов,- Встретит сабли стражей черных, Мне покорных, И свирепых гайдуков! Я смогу без наставлений В милой лени Бросить где-нибудь в углу Пару вышитых сандалий, Чтоб лежали Вместе с платьем на полу". Так, по-царски наслаждаясь, Колыхаясь Над водою взад-вперед, Попрыгунья позабыла Быстрокрылый Вечный времени полет. Ливень брызг она небрежно Ножкой нежной Посылает на песок, Где свернулся змейкой черной Весь узорный Позабытый поясок. Между тем ее подружки Друг за дружкой Направляются в поля: Вот их ветреная стая, Пробегая, Песню завела, шаля. И летит через ограды Винограда Вместе с песенкой упрек: "Стыдно девушке ленивой, Нерадивой, Что не встала к жатве в срок!" А Вам большое спасибо, милая Зизи!
Марта: Мои находки продолжаются. То же самое, что выше нам предложила Зизи в переводе П. Антокольского, читаем сейчас в переводе Б. Лившица: Однажды вечером, переходя дорогу, Я встретил путника; он в консульскую тогу, Казалось, был одет; в лучах последних дня Он замер призраком и, бросив на меня Блестящий взор, чья глубь светилась одичало, Сказал мне: в древние года я был сначала Высокой, горизонт заполнившей, горой; Затем, преодолев сей пленной жизни строй, По лестнице существ пройдя еще ступень, я Священным дубом стал; в час жертвоприношенья Я шумы странные струил в немую синь; Потом родился львом, мечтал среди пустынь И ночи сумрачной я слал свой рев из прерий, Теперь – я человек: я – Данте Алигьери.
полная версия страницы