Форум » Поговорим о... » Любимые авторы (продолжение) » Ответить
Любимые авторы (продолжение)
Natalie: Которые здесь самые любимые, после Пушкина, разумеется?
барышня-крестьянка: Какие горькие стихи все-таки у Бродского!Выстраданные!!! Мне нравится вот каое его стихотворение Плывет в тоске необьяснимой среди кирпичного надсада ночной кораблик негасимый из Александровского сада, ночной фонарик нелюдимый, на розу желтую похожий, над головой своих любимых, у ног прохожих. Еще я помню его стихи о том, как ломали Греческую церковь, на месте которой сейчас стоит БКЗ. И в БКЗ не захочешь идти после таких стихов!
Таша: И у меня всегда слезы наворачиваются, когда я оказываюсь в том районе (в особенности ЗА концертным залом) и в памяти внезапно возникает спокойный до ужаса голос Бродского: У нас так мало греков в Петербурге, что мы сломали Греческую церковь....
Марта: Герман Хессе КНИГИ В книгах счастья не ищи. Каждый книжный том - Это только путь к тому, Что в тебе самом. Там и солнце, и луна, Там весь мир — он твой. Свет, который ты искал, Ты в себе открой. И тогда вся мудрость книг, Вся их красота Засияют для тебя С каждого листа.
барышня-крестьянка: так сегодня день рождения Санкт-Петербурга (празднование продлится до 30 мая) я хочу вспомнить стихи о городе Осип Мандельштам Ленинград Я вернулся в мой город, знакомый до слез, До прожилок, до детских припухлых желез. Ты вернулся сюда, так глотай же скорей Рыбий жир ленинградских речных фонарей, Узнавай же скорее декабрьский денек, Где к зловещему дегтю подмешан желток. Петербург! я еще не хочу умирать! У тебя телефонов моих номера. Петербург! У меня еще есть адреса, По которым найду мертвецов голоса. Я на лестнице черной живу, и в висок Ударяет мне вырванный с мясом звонок, И всю ночь напролет жду гостей дорогих, Шевеля кандалами цепочек дверных.
Зизи: Андрей Вознесенский Не возвращайтесь к былым возлюбленным, былых возлюбленных на свете нет. Есть дубликаты — как домик убранный, где они жили немного лет. Вас лаем встретит собачка белая, и расположенные на холме две рощи — правая, а позже левая — повторят лай про себя, во мгле. Два эха в рощах живут раздельные, как будто в стереоколонках двух, все, что ты сделала и что я сделаю, они разносят по свету вслух. А в доме эхо уронит чашку, ложное эхо предложит чай, ложное эхо оставит на ночь, когда ей надо бы закричать: «Не возвращайся ко мне, возлюбленный, былых возлюбленных на свете нет, две изумительные изюминки, хоть и расправятся тебе в ответ...» А завтра вечером, на поезд следуя, вы в речку выбросите ключи, и роща правая, и роща левая вам вашим голосом прокричит: «Не покидайте своих возлюбленных. Былых возлюбленных на свете нет...» Но вы не выслушаете совет.
Таша: Ни славы, и ни короны, ни тяжкой короны земной - пошли мне, Господь, второго, что был бы все рядом со мной. прошу не любви ворованной, не милости на денек - пошли мне, Господь, второго, чтоб не был так одинок. Чтоб было с кем пасоваться, аукаться через степь, для сердца, не для оваций, на два голоса спеть. Чтоб кто-нибудь меня понял, не часто, но хоть разок, и с раненых губ моих поднял царапнутый пулей рожок. И пусть мой напарник певчий, забыв, что мы сила вдвоем, меня, побледнев от соперничества, прирежет за общим столом. Прости ему - он до гроба одиночеством окружен. Пошли ему , Бог, второго - такого, как я и как он...
Марта: Это стихи местного поэта М. Бесединой. Они звучали в прошлом году 6 июня. Послезавтра - день рождения Пушкина. И еще одного знакомого хорошего человека. Помните?
Марта: Борис Чичибабин Стихи о русской словесности 1 Ни с врагом, ни с другом не лукавлю. Давний путь мой тёмен и грозов. Я прошёл по дереву и камню повидавших виды городов. Я дышал историей России. Все листы в крови - куда ни глянь! Грозный царь на кровли городские простирает бешеную длань. Клича смерть, опричники несутся. Ветер крутит пыль и мечет прах. Робкий свет пророков и безумцев тихо каплет с виселиц и плах... Но когда закручивался узел и когда запенивался шквал, Александр Сергеевич не трусил, Николай Васильевич не лгал. Меря жизнь гармонией небесной, отрешась от лживой правоты, не тужили бражники над бездной, что не в срок их годы прожиты. Не для славы жили, не для риска, вольной правдой души утоля. Тяжело Словесности Российской. Хороши её Учителя. 2 Пушкин, Лермонтов, Гоголь - благое начало, соловьиная проза, пророческий стих. Смотрит бедная Русь в золотые зерцала. О, как ширится гул колокольный от них! И основой святынь, и пределом заклятью как возвышенно светит, как вольно звенит торжествующий над Бонапартовой ратью Возрождения русского мирный зенит. Здесь любое словцо небывало значимо и, как в тайне, безмерны, как в детстве, чисты осенённые светом тройного зачина наши веси и грады, кусты и кресты. Там, за ними тремя, как за дымкой Пролога, ветер, мука и даль со враждой и тоской, Русской Музы полёт от Кольцова до Блока, и ночной Достоевский, и всхожий Толстой. Как вода по весне, разливается Повесть и уносит пожитки, и славу, и хлам. Безоглядная речь. Неподкупная совесть. Мой таинственный Кремль. Наш единственный храм. О, какая пора б для души ни настала и какая б судьба ни взошла на порог, в мирозданье, где было такое начало - Пушкин, Лермонтов, Гоголь, - там выживет Бог. 1979
Марта: Лев Николаевич Зилов, забытый поэт В Корешеве В полутьме, таясь, белеют сторы, Шелестят страницы старых нот, Звоны струн заводят разговоры, И поёт «мур-мур» на кресле старый кот. Погоди, накроют стол в столовой, И, вздохнув, закроется рояль, Подплывёт к столу халат лиловый, Самовар закружит пар в спираль. За стеклом фарфор — знакомые модели, У камина вышитый экран, В хрустале застыли мирабели, Сдобный хлеб заботливо румян. Бой часов — далёкий звон удара, Ветер бьёт в оконный переплёт... Тёмный зал ждёт Грига и Годара, И поёт «мур-мур» на кресле старый кот.
Natalie: Как-то очень дождливо у нас! Как у Р. Рождественского в стихотворении "Письмо про дождь": Идут обыденные дожди, по собственным лужам скользя. Как будто они поклялись идти,- а клятву нарушить нельзя... Даже смешно - ничего не ждешь. Никакого чуда не ждешь. Засыпаешь - дождь. Просыпаешься - дождь. Выходишь на улицу - дождь. И видишь только пустую мглу, город видишь пустой. Газировщица скрючилась на углу - упорно торгует водой. А воды вокруг! - Столько воды, просто некуда разливать. Это все равно, что идти торговать солнцем - там, где сейчас ты!.. Послушай, а может быть, и у вас такая же чехарда? У подъезда в глине "газик" увяз, на балконе слоем - вода... Если так - значит, в мире какая-то ложь! Так не должно быть! Нет! Потому что нужно: если мне - дождь, то тебе - солнечный свет. Как дочка, солнечный! Как слюда! Как трескучая пляска огня! У тебя не должно быть дождей никогда. Пусть они идут у меня... А они идут - слепые дожди. Ни деревьев нет, ни травы... Пожалуйста, это письмо порви. И меня за него прости. А впрочем, дело совсем не в нем. Просто, трудно терпеть. Море гудит за моим окном, как поезд, идущий к тебе. 1964
Зизи: А. Твардовский Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они - кто старше, кто моложе - Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, - Речь не о том, но все же, все же, все же..
Марта: А.Т. Твардовский К обидам горьким собственной персоны Не призывать участье добрых душ. Жить, как живешь, своей страдой бессонной, Взялся за гуж — не говори: не дюж. С тропы своей ни в чем не соступая, Не отступая — быть самим собой. Так со своей управиться судьбой, Чтоб в ней себя нашла судьба любая И чью-то душу отпустила боль 1968
Зизи: Сегодня - 22 июня... А. Твардовский ВАСИЛИЙ ТЕРКИН: О ВОЙНЕ - Разрешите доложить Коротко и просто: Я большой охотник жить Лет до девяноста. А война - про все забудь И пенять не вправе. Собирался в дальний путь, Дан приказ: "Отставить!" Грянул год, пришел черед, Нынче мы в ответе За Россию, за народ И за все на свете. От Ивана до Фомы, Мертвые ль, живые, Все мы вместе - это мы, Тот народ, Россия. И поскольку это мы, То скажу вам, братцы, Нам из этой кутерьмы Некуда податься. Тут не скажешь: я - не я, Ничего не знаю, Не докажешь, что твоя Нынче хата с краю. Не велик тебе расчет Думать в одиночку. Бомба - дура. Попадет Сдуру прямо в точку. На войне себя забудь, Помни честь, однако, Рвись до дела - грудь на грудь, Драка - значит, драка. И признать не премину, Дам свою оценку. Тут не то, что в старину,- Стенкою на стенку. Тут не то, что на кулак: Поглядим, чей дюже,- Я сказал бы даже так: Тут гораздо хуже... Ну, да что о том судить,- Ясно все до точки. Надо, братцы, немца бить, Не давать отсрочки. Раз война - про все забудь И пенять не вправе, Собирался в долгий путь, Дан приказ: "Отставить!" Сколько жил - на том конец, От хлопот свободен. И тогда ты - тот боец, Что для боя годен. И пойдешь в огонь любой, Выполнишь задачу. И глядишь - еще живой Будешь сам в придачу. А застигнет смертный час, Значит, номер вышел. В рифму что-нибудь про нас После нас напишут. Пусть приврут хоть во сто крат, Мы к тому готовы, Лишь бы дети, говорят, Были бы здоровы...
Кот: Да, великая поэма! В этот день она очень к месту!
Таша: Кажется я уже вспоминала об этом стихотворении любимого Юрия Визбора. Но в эти дни оно ВСЕГДА у меня в душе: НОЧЬ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ Двадцать первого числа, При немыслимом свеченье, При негаснущей заре Мы плывем невесть куда, Наблюдая за кормой Летних вод перемещенье, Наблюдая за собой Уходящие года. Наш случайный коллектив, Расположенный к остротам, Расположен на борту Небольшого катерка. Комментируем слегка Все, что нам за поворотом Открывает сквозь июнь Проходящая река. Костерок на мокрый луг Стелет дым горизонтальный, Допризывники вдвоем Ловят рыбу у реки. Им бы Родину стеречь, Строго вглядываясь в дали, А они, представь себе, Все глядят на поплавки. И неважно, милый друг, Все, что было накануне, Все, что с нами совершат Тишина и высота. Только было бы всегда Двадцать первое июня, Только б следующий день Никогда бы не настал.
Кот: Да, уважаемая Таша! Это не просто стихотворение, это - песня. А вот это щемящее чувство - "только б следующий день никогда бы не настал" у меня всегда очень остро возникает, когда я вижу документальные кадры предвоенных лет: реальные люди занимаются какими-то делами, куда-то спешат, смеются, не подозревая, что их ждет, может быть, через несколько дней.
Зизи: Визбор умел сказать так - вроде бы обыденно, просто, но слезы наварачиваются на глаза от этой "простоты"! Недавно по ТВ показали фильм "Июльский дождь". Почему-то в этот раз показ вызвал дебаты среди моих знакомых. Многие видели его после многолетнего перерыва и были удивлены: ПОЧЕМУ фильм когда-то им так нравился, а сейчас с трудом досмотрели до конца? Некоторые вообще были возмущены этой работой Хуциева. 1967 г. - уже и "Летят журавли", и "Гамлет" вышли на экраны, а тут такой фильм НИ О ЧЕМ! Меня же этот фильм завораживает. Всегда смотрю его с удовольствием. В том числе, и из-за Визбора. А вы? И разве он - "НИ О ЧЕМ"???
Кот: Уважаемая Зизи! Я с тех пор так этот фильм больше и не видел (только отрывки по телевизору имено с Визбором). Даже не берусь пересказать основное содержание. Но ощущение во мне живет чего-то очень близкого душе.
Таша: Спасибо, дорогая Зизи, за напоминание об этом фильме. Вошла "Вконтакт" и сразу же там его нашла. Начала смотреть... Уже первые кадры с улицами Москвы 1967 года завораживают. Но времени у меня сейчас маловато, поэтому скопировала фильм на свою страницу и обязательно посмотрю его на днях.
Зизи: К юбилею Царского Села... Осип Мандельштам Георгию Иванову Поедем в Царское Село! Там улыбаются мещанки, Когда уланы после пьянки Садятся в крепкое седло... Поедем в Царское Село! Казармы, парки и дворцы, А на деревьях — клочья ваты, И грянут «здравия» раскаты На крик — «здорово, молодцы!» Казармы, парки и дворцы... Одноэтажные дома, Где однодумы-генералы Свой коротают век усталый, Читая «Ниву» и Дюма... Особняки — а не дома! Свист паровоза... Едет князь. В стеклянном павильоне свита!.. И, саблю волоча сердито, Выходит офицер, кичась,— Не сомневаюсь — это князь... И возвращается домой — Конечно, в царство этикета — Внушая тайный страх, карета С мощами фрейлины седой, Что возвращается домой... 1912, 1927(?)
полная версия страницы