Форум » Поговорим о... » Любимые авторы (продолжение) » Ответить
Любимые авторы (продолжение)
Natalie: Которые здесь самые любимые, после Пушкина, разумеется?
Арина: Не видно еще Рождественской звезды. Мы будем ее искать по всему городу,а когда найдем сообщу.Это автобусная эескурсия такая есть. стихи люблю детские. вот такие (все не помню) Дед Мороз спешит на праздник В красной шубе, в валенках. Он несет с собой подарки Для детишек маленьких. Петеньке - мячик, Сашеньке - книжку, А девочке Катеньке - Рюкзачок-мишку. Не простой рюкзачок - Открывается бочок, А внутри сидит холодный Северный снеговичок.
Марта: Умыться первою метелью, её колючим молоком!.. Я, словно омутом, влеком её кипящею купелью. И нет границ, и нет конца. И снега зыбкая преграда откроет вдруг то колкость взгляда, то прелесть встречного лица.
Зизи: Вадим Гарднер Рождество Глубокий сон вокруг... Вот медный купол блещет.. Меж синих вспышек мглы все гуще снег валит, И дальний колокол тревогою трепещет, От вести сладостной спокойствие дрожит. Евангелье земле — рождественский сочельник, Мерцаешь тайной ты суровым декабрем; В подставках крестовин мертвозеленый ельник; Деревья в комнатах осыплют серебром. Торжественно, тепло вокруг свечей зажженных, И личики детей, как елочка, светлы; А в окнах блеск огней, чудесно отраженных... Светло! И взрослые, как дети, веселы.
Арина: ЕСТЬ СТРАНЫ С. Надсон Есть страны, где люди от века не знают Ни вьюг, ни сыпучих снегов; Там только нетающим снегом сверкают Вершины гранитных хребтов… Цветы там душистее, звезды крупнее, Светлей и нарядней весна, И ярче там перья у птиц, и теплее Там дышит морская волна… В такой-то стране ароматною ночью, При шепоте лавров и роз Свершилось желанное чудо воочью: Родился Младенец Христос
Марта: САША БАШЛАЧЕВ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ Крутит ветер фонари на реке Фонтанке. Спите, дети... До зари с вами - добрый ангел. Начинает колдовство домовой-проказник. Завтра будет Рождество, Завтра будет праздник. Ляжет ласковый снежок на дыру-прореху. То-то будет хорошо, То-то будет смеху. Каждый что-нибудь найдет в варежках и в шапке. А соседский Васька-кот спрячет цап-царапки. Звон-фольга, как серебро. Розовые банты. Прочь бумагу! Прочь перо! Скучные диктанты. Замелькают в зеркалах платья-паутинки. Любит добрая игла добрые пластинки. Будем весело делить дольки мандарина. Будет радостно кружить елка-балерина. Полетят из-под руки клавиши рояля. И запляшут пузырьки в мамином бокале. То-то будет хорошо! Смеху будет много. Спите, дети. Я пошел. Скатертью тревога...
Зизи: Г. Гейне Божья елка Ярко звездными лучами Блещет неба синева… — Отчего, скажи мне, мама, Ярче в небе звезд сиянье В ночь святую Рождества? Словно елка в горном мире В эту полночь зажжена И алмазными огнями, И сияньем звезд лучистых Вся украшена она? — Правда, сын мой, в Божьем небе Ночью нынешней святой Зажжена для мира елка И полна даров чудесных Для семьи она людской. Посмотри, как ярко звезды Светят миру там, вдали: Светят в них дары святые — Для людей — благоволенье, Мир и правда — для земли.
Зизи: Александр Вертинский Дым без огня Вот зима. На деревьях цветут снеговые улыбки. Я не верю, что в эту страну забредет Рождество. По утрам мой комичный маэстро печально играет на скрипке, И в снегах голубых за окном мне поет Божество. Мне когда-то хотелось иметь золотого ребенка, А теперь я мечтаю уйти в монастырь, постареть И молиться у старых притворов, печально и тонко Или, может, совсем не молиться, а эти же песенки петь. Все бывает не так, как мечтаешь под лунные звуки, Всем понятно, что я не уйду никуда, Что сейчас у меня есть обиды, долги, есть собачка, любовница, муки. И что все это - так... пустяки... просто дым без огня.
Зизи: А.С. Грибоедов ("Там, где вьется Алазань") Там, где вьется Алазань, Веет нега и прохлада, Где в садах сбирают дань Пурпурного винограда, Светло светит луч дневной, Рано ищут, любят друга... Ты знаком ли с "той страной, Где земля не знает плуга, Вечно-юная блестит Пышно яркими цветами И садителя дарит Золотистыми плодами?... Странник, знаешь ли любовь, Не подругу снам покойным, Страшную под небом знойным? Как пылает ею кровь? Ей живут и ею дышат, Страждут и падут в боях С ней в душе и на устах. Так самумы с юга пышат, Раскаляют степь... Что судьба, разлука, смерть!... ПРИМЕЧАНИЯ Приводится по тексту первой публикации в "Русском слове" 1859, No 5, Предпоследний стих не отделан, и вообще все стихотворение, очевидно, представляет собою черновой набросок. Датировке не поддается: колебания возможны между 1818 и 1827 гг. Известно, что Грибоедов неоднократно гостил в кахетинском имении кн. Чавчавадзе - Цинондали, расположенном на берегу Алэзани (см. И. Ениколопов. А. С. Грибоедов в Грузии и Персии, Тифлис, 1929, стр. 31).
Марта: В. Ходасевич ЭПИЗОД ...Это было В одно из утр, унылых, зимних, вьюжных, -- В одно из утр пятнадцатого года. Изнемогая в той истоме тусклой, Которая тогда меня томила, Я в комнате своей сидел один. Во мне, От плеч и головы, к рукам, к ногам, Какое-то неясное струенье Бежало трепетно и непрерывно - И, выбежав из пальцев, длилось дальше, Уж вне меня. Я сознавал, что нужно Остановить его, сдержать в себе, - но воля Меня покинула... Бессмысленно смотрел я На полку книг, на желтые обои, На маску Пушкина, закрывшую глаза.
барышня-крестьянка: Очень люблю Грибоедова!Хотя он автор всего одной гениальной пьесы! Друг, нельзя ли для прогулок Подальше выбрать закоулок? А ты, сударыня, чуть из постели прыг, С мужчиной! с молодым! - Занятье для девицы! Всю ночь читает небылицы, И вот плоды от этих книг! А все Кузнецкий мост, и вечные французы, Оттуда моды к нам, и авторы, и музы: Губители карманов и сердец! Когда избавит нас творец От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок! И книжных и бисквитных лавок!..
Марта: Да, я тоже. Но стихов его не знаю. Мне все больше о Пушкине встречается. Вот, только что нашла Фета: 26 мая 1880 года Афанасий Фет Исполнилось твое пророческое слово; Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик, И легче дышится, и мы дерзаем снова Всемирно возгласить: ты гений, ты велик! Но, зритель ангелов, глас чистого, святого, Свободы и любви живительный родник, Заслыша нашу речь, наш вавилонский крик, Что в них нашел бы ты заветного, родного? На этом торжище, где гам и теснота, Где здравый русский смысл примолк как сирота, Всех громогласней тать, убийца и безбожник, Кому печной горшок всех помыслов предел, Кто плюет на алтарь, где твой огонь горел, Толкать дерзая твой незыблемый треножник.
Таша: Так вот вослед кому Ходасевич назвал свою статью "Колеблемый треножник"! Спасибо, дорогая Марта!
Марта: Спасибо на добром слове
Арина: я тоже стихов Грибоедова не знаю. кажется они не так и хороши,как "Горе от ума".Зато пьеса разошлась давно по цитатам
Таша: ГРИБОЕДОВ В ЦИНАНДАЛИ Цинандальского парка осенняя дрожь. Непредвиденный дождь. Затяжной. В этот парк я с недавнего времени вхож - мы почти породнились с княжной. Петухи в Цинандали кричат до зари: то ли празднуют, то ли грустят... Острословов очкастых не любят цари, - бог простит, а они не простят. Петухи в Цинандали пророчат восход, и под этот заманчивый крик Грибоедов, как после венчанья, идет по Аллее Любви напрямик, словно вовсе и не было дикой толпы и ему еще можно пожить, словно и не его под скрипенье арбы на Мтацминду везли хоронить; словно женщина эта - еще не вдова, и как будто бы ей ни к чему на гранитном надгробьи проплакать слова смерти, горю, любви и уму; словно верит она в петушиный маневр, как поэт торопливый - в строку... Нет, княжна, я воспитан на лучший манер, и солгать вам, княжна, не могу, и прощенья прошу за неловкость свою... Но когда б вы представить могли, как прекрасно упасть, и погибнуть в бою, и воскреснуть, поднявшись с земли! И, срывая очки, как винтовку с плеча, и уже позабыв о себе, прокричать про любовь навсегда, сгоряча прямо в рожу орущей толпе!.. ...Каждый куст в парке княжеском мнит о себе. Но над Персией - гуще гроза. И спешит Грибоедов навстречу судьбе, близоруко прищурив глаза. Булат Окуджава. 1965
Зизи: Ну, как сегодня не вспомнить В.А. Жуковского? Светлана А. А. Воейковой Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали; Снег пололи; под окном Слушали; кормили Счетным курицу зерном; Ярый воск топили; В чашу с чистою водой Клали перстень золотой, Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И над чашей пели в лад Песенки подблюдны.
Марта: И у Лариных гадали.... И у нас вчера гадала "ветреная младость": я, дочка и внучка.
Зизи: Марта пишет: И у нас вчера гадала Очень любопытно, как это происходило! Вы жгли бумагу, плавили воск или кидали башмачок в окно? Н.А. Некрасов Гадающей невесте У него прекрасные манеры, Он не глуп, не беден и хорош, Что гадать? ты влюблена без меры, И судьбы своей ты не уйдешь. Я могу сказать и без гаданья: Если сердце есть в его груди - Ждут тебя, быть может, испытанья, Но и счастье будет впереди... Не из тех ли только он бездушных, Что в столице много встретишь ты, Одному лишь голосу послушных - Голосу тщеславной суеты? Что гордятся ровностью пробора, Щегольски обутою ногой, Потеряв сознание позора Жизни дикой, праздной и пустой? Если так - плоха порука счастью! Как бы чудно ты ни расцвела, Ни умом, ни красотой, ни страстью Не поправишь рокового зла. Он твои пленительные взоры, Нежность сердца, музыку речей - Всё отдаст за плоские рессоры И за пару кровных лошадей! Князь Вяземский (не П.А.!) колдует у старика-мельника в "Князе Серебряном": Над серебряным ковшом Наклонился нагишом. В ярком радужном пятне И на выщербленном дне Отразившись поутру - Не свою слезу утру, Не в свою смотрю зарю, Не свою печаль курю. Что печаль, печать, пчела, Что мне пламя и зола? Что с того, что в спиле выи Счёл я кольца годовые Как седая голова Отлетела на дрова? Покажи пилу, клещи, Правду - и наклевещи - Ты, вода, что взял из лужи - Страшно, манит, ну же, ну же! И лежит на дне блесна Из серебрянного сна...
Зизи: Жил человек в лесу возле Синих гор. Он много работал, а работы не убавлялось, и ему нельзя было уехать домой в отпуск. Наконец, когда наступила зима, он совсем заскучал, попросил разрешения у начальников и послал своей жене письмо, чтобы она приезжала вместе с ребятишками к нему в гости. Ребятишек у него было двое - Чук и Гек. А жили они с матерью в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете. Днем и ночью сверкали над башнями этого города красные звезды. И, конечно, этот город назывался Москва. Как раз в то время, когда почтальон с письмом поднимался по лестнице, у Чука с Геком был бой. Короче говоря, они просто выли и дрались. Из-за чего началась эта драка, я уже позабыл. Но помнится мне, что или Чук стащил у Гека пустую спичечную коробку, или, наоборот, Гек стянул у Чука жестянку из-под ваксы. Только что оба эти брата, стукнув по разу друг друга кулаками, собирались стукнуть по второму, как загремел звонок, и они с тревогой переглянулись. Они подумали, что пришла их мама! А у этой мамы был странный характер. Она не ругалась за драку, не кричала, а просто разводила драчунов по разным комнатам и целый час, а то и два не позволяла им играть вместе. А в одном часе - тик да так - целых шестьдесят минут. А в двух часах и того больше. Вот почему оба брата мигом вытерли слезы и бросились открывать дверь... Продолжение следует...
Марта: Как я люблю Гайдара! Спасибо, что вспомнили о нем! Я уже писала раньше на форуме, что и "Чук и Гек", и "Голубая чашка", и "Тимур и его команда" - особенные для меня книги.
полная версия страницы