Форум » Поговорим о... » Любимые авторы (продолжение) » Ответить
Любимые авторы (продолжение)
Natalie: Которые здесь самые любимые, после Пушкина, разумеется?
Марта: Об Иване Жданове я узнала вчера. И покорена его творчеством сразу! Он наш современник. Вот еще одно, просто не могу не подарить его вам: ЗИМА Каравай, каравай, кого хочешь выбирай! Из детской считалки Дорога свернута в рулон, линяет лес со всех сторон, справляя праздную затею и реки покрывая льдом, держа их на весу вверх дном, зима пирует. Рядом с нею мы оказались за столом. Какая сила нас свела? И как она одна смогла, переплавляя наши лица, их в зимний лик навек свести, туманом тяжким обвести и, чтоб самой не простудиться, его снегами занести? В крови ярится белизна. Мы лишены и тени сна. Трещит костер морозной стужи. И души смерзлись, как на грех, теперь одна душа на всех. Ее, облезлую, снаружи морозный покрывает мех. И волосатая душа, морозным ладаном дыша, стуча прозрачными зубами, вступает в многолюдный рай и вносит сумерки в трамвай. И дети чертят сапогами на ней какой-то каравай. Потом становятся в кружок, твердят заученный стишок, заводят с нею разговоры. И небо смотрит на игру, и раздвигает ввечеру свои застенчивые шторы, и просит ангела к костру. Но ангел в детских сапогах уже испытывает страх - его зима насквозь пронзила. Учись, дитя, ходить кружком, учись, душа, дышать снежком, но земляничный запах мыла оставь у неба под крылом.
Кот: На мой вкус, здесь он уже немного переборщил. К замечательным строчкам привешены красивые, но не обязательные.
Марта: Спасибо, уважаемый Кот! Очень дорожу Вашим мнением.
барышня-крестьянка: Вот что я прочитала про него в википедии: Ива́н Фёдорович Жда́нов (16 января 1948, с. Усть-Тулатинка Алтайского края) — русский поэт, одиннадцатый ребёнок в семье крестьянина, раскулаченного и сосланного на Алтай. Когда Ивану было 12 лет, семья переехала в Барнаул, и в 16 лет Жданов пошёл работать на завод «Трансмаш». Закончил вечернюю школу. Учился на факультете журналистики МГУ, исключён, завершил учебу в Барнаульском пединституте. Активно участвовал в неофициальной литературной жизни Москвы, начиная с 1975 года (совместное выступление в ЦДРИ Жданова, Александра Ерёменко и Алексея Парщикова, представленных Константином Кедровым). Первая публикация в газете «Молодёжь Алтая» в 1967 году. Первая книга «Портрет» принесла Жданову всесоюзную славу, вышла в 1982 году и получила широкий резонанс в советской печати. Лауреат Премии Андрея Белого (1988), первый лауреат Премии Аполлона Григорьева Академии русской современной словесности (1997), лауреат литературно-кинематографической премии имени Арсения и Андрея Тарковских (2009). Эпизодически обращался также к поэтическому переводу и к эссеистике на литературные темы (в частности, о Державине, о Булгакове). Живёт попеременно на Алтае, в Москве и в Крыму. С 1998 года Жданов активно занимается фотографией. В 2002 году в галерее «Эксар» в Киеве проходит его выставка «Сквозь этот воздух смотрит на меня Бог» (куратор Юрий Косин). В 2003 Иван Жданов совместно с известным украинским фотохудожником Юрием Косиным организовывает фотовыставку в Государственной Думе Российской Федерации. В 2008 г. публикует фотографии и статью «Пейзаж как препятствие и фрагмент» в журнале Digital Camera, Москва. а это ссылка на его стихи click here читала читала но за душу не взяли
Кот: Уважаемая Барышня-крестьянка, спасибо за ссылку! Я тоже почитал и понял, что уважаемая Марта ухитрилась каким-то образом выудить вполне хорошие стихи. То, что я прочитал по этой ссылке, я не воспринимаю вообще. Замечательно: "Я не лунатик, я ногами сплю". И это призвано трогать душу?! А иначе - зачем стихи?
Марта: Мне впервые нечего сказать..... Искренне сожалею.
барышня-крестьянка: Иван Бунин В полях сухие стебли кукурузы, Следы колес и блеклая ботва. В холодном море — бледные медузы И красная подводная трава. Поля и осень. Море и нагие Обрывы скал. Вот ночь, и мы идем На темный берег. В море — летаргия Во всем великом таинстве своем. «Ты видишь воду?» — «Вижу только ртутный Туманный блеск...» Ни неба, ни земли. Лишь звездный блеск висит под нами — в мутной Бездонно-фосфорической пыли.
барышня-крестьянка: а я поняла что не могу назвать ни одного молодого талантливого поэта,просто не знаю их.А вы знаете?подскажите что и кого почитать? я очень люблю стихи но вот молодых авторов не знаю. Очень люблю творчество Кушнера,хотела бы на вечер его сходить,но не знаю проводит он сейчас свои вечера это его старые стихи.написаны еще в 1981 году Я к ночным облакам за окном присмотрюсь, Отодвинув тяжелую штору. Был я счастлив — и смерти боялся. Боюсь И сейчас, но не так, как в ту пору. Умереть — это значит шуметь на ветру Вместе с кленом, глядящим понуро. Умереть — это значит попасть ко двору То ли Ричарда, то ли Артура. Умереть — расколоть самый твердый орех, Все причины узнать и мотивы. Умереть — это стать современником всех, Кроме тех, кто пока еще живы.
Зизи: Вот как раз сегодня родилась Катерина Файн, поэт не очень молодой (37 лет), но все-таки моложе Кушнера. Родилась в театральной семье. Мать — артистка Балета на льду, отец — музыкант оркестра (труба). Училась в педагогической гимназии, занималась журналистикой в клубе «Дерзание» Дворца творчества юных. В 1993 году поступила в Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств на отделение режиссуры массовых праздников. Через три года перешла на факультет культурологии. В 1999 году защитила диплом по теме «Театры-кабаре начала XX века». Работала в библиотеках, музеях, издательствах города. Давай смотреть на облака и думать не о том, что мы живем с тобой, пока глотаем воздух ртом. Давай забудем обо всем, и даже имена. Давай собою принесем другие времена. Давай в ладонях сохраним тепло коротких встреч. Ведь жизнь дается раз один, так что ее беречь? Не могу сказать, что она относится к моим любимым авторам, поскольку знаю о ней мало и о ее творчестве тоже. Имя новое для меня. Но, может быть, стоит почитать ее стихи? Это я пишу уважаемой Барышне, поскольку она спрашивала о молодых авторах.
Кот: Стихотворение - симпатичное. Правда, заключительный пассаж вызывает некоторое недоумение. Между прочим, как раз здесь и рифма "захромала".
Зизи: Кот пишет: Правда, заключительный пассаж вызывает некоторое недоумение. Меня это тоже немного смутило
Зизи: Вообще, оказывается, это довольно известная (в узких кругах) поэтесса. Во всяком случае, о ней довольно много информации в интернете. Она - лауреат Царскосельской премии, автор нескольких книг. Я прочитала несколько ее стихотворений, и они меня совершенно не тронули. Поэтому и приводить их не буду. Но м.б. мне просто не попались ТЕ САМЫЕ стихи?
Зизи: Иван Сергеевич Тургенев. "Русский язык" Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины,- ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!
Таша: Пронзительные эти строки написаны в Буживале. Почти в те же дни - в начале июня - письмо Я. Полонскому: Когда вы будете в Спасском, поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу, родине поклонитесь, которую я уже, никогда не увижу". Жить оставалось чуть более года.
AlexeyTuzh: Недавно купил рассказ "Муму", изданный музеем И.С. Тургенева в Москве. Читать невозможно, слёзы накатывают от безысходности. И не иллюстрации, а просто фотографии интерьеров этого дома и понимание того, что вот именно здесь всё и происходило - только усиливают этот эффект! Столько в этой жизни связно с Тургеневым... P.S. А про юбилей забудут. Тенденция уже налицо... Следующий, о ком государство и кормящиеся около него вспомнят - будет М.Ю. Лермонтов. А потом - Л.Н. Толстой.
Таша: Так Толстого вроде уже вспоминали в прошлом году? Или все идет по кругу: один юбилей сменяет новый?
Зизи: Толстой 1828 г. р. и умер в 1910 г. Мы отмечали День памяти два года назад, насколько я помню. Значит, в 2018 г. можем отметить 200-летие Тургенева и 190-летие Толстого.
Таша: Спасибо, дорогая Зизи! Будем ждать 2018 года!
Зизи: AlexeyTuzh пишет: Следующий, о ком государство и кормящиеся около него вспомнят - будет М.Ю. Лермонтов. Вы совершенно правы, уважаемый AlexeyTuzh! Я из числа "кормящихся" и вот, несмотря на то, что уже больше двух недель не хожу на работу, сижу над планом 2014 г. Мы все, кормящиеся, уже озадачены. Причем, давно. Хочется достойно встретить день 200-летия Лермонтова.
AlexeyTuzh: Уважаемая Зизи! Я не Вас имел в виду. Когда государство "забыло" о Тютчеве, Гончарове и Герцене - у них было две проблемы: те, кто у власти о них не помнили, а те, кто рядом - не напомнили, или решили, что чего о них-то вспоминать? Понятно - Пушкин или Толстой, а Гончаров - писатель второго плана... Для президента поехать поздравить А.И. Солженицына с днём рождения - престижно и правильно, а какого-нибудь там Валентина Распутина или Юрия Бондарева - непрестижно и старо... Какую же волшебную новую книгу о Солженицыне написал мой любимый Бенедикт Сарнов! До этого только Владимир Лакшин поднимался до уровня интеллигентного поставления на место того русского писателя, который забывает, что по традиции, идущей ещё от Михайло Ломоносова, русский писатель должен быть ещё и Человеком! Я имел в виду именно "окружение", в том числе жён (преподавателей русского языка и литературы), а вовсе не работников музеев и библиотек. Кстати, по нашему законодательству - последние не являются госчиновниками и поэтому не должны подавать обязательные налоговые декларации. Да и понятно почему - налоговые органы прослезятся...
Зизи: Да, Вы правы: только Пушкин, Толстой, Солженицын. Теперь еще и Высоцкий в одном ряду с ними. Вспоминать о нем модно и престижно (фу, какое гадкое слово!) И Гончаров, и Лермонтов - писатели второго плана. Причем, только тот Пушкин, в личной жизни которого можно копаться, копаться и копаться. Знали бы Вы, как я борюсь "за Лермонтова" на работе с нашей молодежью-сотрудниками библиотеки (слава богу, что не со всеми). Читать его не читают, а слабо помнят по школьной программе, но уже берут на себя право заявлять, что Лермонтова народ не любит и не знает, творчество его не интересно и пр., и пр., и пр. Ну, ладно, не будем о грустном! Столько великих русских писателей у нас остаются без внимания и должной памяти и уважения. Тот же Тургенев!
AlexeyTuzh: Уважаемая Зизи! В 2014 году об юбилее Михаила Юрьевича Лермонтова у нас не забудут. По простой причине - на полгода раньше на Украине будут праздновать юбилей его погодка - Тараса Григорьевича Шевченко. Наши не захотят ударить в грязь лицом! Поэтому помпа будет, но тихая, всеми силами постараются обойти тему Кавказских войн, Ермолова, высказываний Лермонтова о чеченцах и т.д. Кстати, 200-летие А.С. Грибоедова тоже тихо прошло - год был неденежный - 1995-й...
Таша: По поводу цитат: и кормящиеся около него А я полагала, что кормятся от культуры и имен великих все те, кто "духовной жаждою томим". Выходит, что это исключительно учителя литературы, да работники культуры? Везет им! Пушкин, Толстой, Солженицын. Теперь еще и Высоцкий Тут я не понимаю: почему все они в одном ряду?
AlexeyTuzh: Уважаемая Таша! Кормятся те, кто получает деньги за издание восьмитомного факсимильного издания "Рабочие тетради А.С. Пушкина" (Санкт-Петербург - Лондон, 1995-1997), осуществленного Пушкинским Домом и профинансированного Форумом лидеров Бизнеса под эгидой принца Уэльского, а потом дарят его разным полезным людям, которые в свою очередь ставят его на полку и забывают о нём на годы... Это только один пример "подготовки к юбилею".
AlexeyTuzh: Таша пишет: Тут я не понимаю: почему все они в одном ряду? "Шорт-лист" такой, чтобы дети не уставали и знали точно, кто правильный, а кто - нет. Жена Солженицына недавно приходила к Президенту Путину, чтобы походатайствовать о том, чтобы часы на литературу увеличили с двух уроков в неделю на большее (сколько именно нужно она не сказала). Я её понимаю - "Архипелаг ГУЛАГ", который внесли в школьную программу и в образовательный стандарт - за пару часов не изучить... А если ещё преподаватель захочет рассказать детям об его художественных особенностях...
Таша: AlexeyTuzh пишет: А если ещё преподаватель захочет рассказать детям об его художественных особенностя А разве они там имеются?
AlexeyTuzh: Так и я про тоже! О том, чего нет - можно говорить до бесконечности! А потом устраивать круглый стол и обсуждать сказанное! Помню, после выхода сериала "В круге первом" на обсуждение пригласили вторую жену писателя. Она, с умным видом, рассказывала о женских образах и их прототипах в романе, причём так, как будто речь в романе шла о ней и её знакомых. Хотя она никакого отношения к ним не имела и не могла иметь, так как что-либо комментировать могла только первая жена писателя - Наталья Решетовская, но она к тому моменту умерла (в 2003 году).
Таша: Боже, как грустна наша Россия!
Зизи: Таша пишет: Тут я не понимаю: почему все они в одном ряду? Да мне и самой этот ряд не нравится. И не хочется называть его "шорт-листом", но какая-то дикая доля правды в этом есть. Еще Достоевского надо добавить. К сожалению. Это не я придумала, это я услышала все от той же молодежи. "Очень трудно, - говорят - "раскручивать" Лермонтова. ТО ли дело уже "раскрученные" до нас (тут вспоминается "Кавказская пленница", уважаемый AlexeyTuzh, недавно цитируемая Вами)..." и идет перечисление. Но давайте лучше вернемся к И.С. Тургеневу «Как хороши, как свежи были розы…» Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти: Как хороши, как свежи были розы… Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит: Как хороши, как свежи были розы… И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка – и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею – но как она мне дорога, как бьется мое сердце! Как хороши, как свежи были розы… А в комнате всё темней да темней… Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрыпит и злится за стеною – и чудится скучный, старческий шёпот… Как хороши, как свежи были розы… Встают передо мною другие образы… Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино – и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара… Как хороши, как свежи были розы… Свеча меркнет и гаснет… Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ… Мне холодно… Я зябну… И все они умерли… умерли… Как хороши, как свежи были розы… Сентябрь, 1879
Зизи: AlexeyTuzh пишет: постараются обойти тему Кавказских войн А мы как раз задумали большую выставку и без Кавказа никак не обойтись. Сейчас обсуждаем, где именно будет проходить выставка, потому что наш Манеж в 2014 г. закрывается на ремонт. Это я вам "страшную" тайну раскрываю...
Таша: Спасибо, дорогая Зизи! Я как-то никогда не задумывалась над тем, что у Тургенева - это реакция на рассказ Толстого о Наташе и Соне, беседующих при луне... Второй том Толстого вышел как раз в 1868 году! Вот почему "все они умерли". Грусть какая! Но вспомнились сразу и трагические реминисценции Игоря Северянина: В те времена, когда роились грёзы В сердцах людей, прозрачны и ясны, Как хороши, как свежи были розы Моей любви, и славы, и весны! Прошли лета, и всюду льются слёзы... Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране... Как хороши, как свежи были розы Воспоминаний о минувшем дне! Но дни идут - уже стихают грозы Вернуться в дом Россия ищет троп... Как хороши, как свежи будут розы Моей страной мне брошенные в гроб! 1925
AlexeyTuzh: К Достоевскому власть присматривается. Он русский, православный и... а вот дальше начинаются вопросы. Во-первых, какой-то не монархист, во-вторых, совсем без глянца, в-третьих, написал неудобное произведение - "Бесы" (и название неправильное, а уж текст тянет на все 18+), терроризм и т.п., "Преступление и наказание", "Бедные люди" - вечно этот Достоевский темы выбирает ненужные! Никакой модернизации, одна чернуха... Поэтому я написал, что пышного юбилея между Лермонтовым-Шевченко и Толстым не будет! Юбилей Ф.М. Достоевского отметят как юбилей А.П. Чехова - пара-тройка фильмов, упоминание в новостях. Ни выставок, ни посещения их первыми людьми не будет, только если кто-то из первых лиц иностранных государств окажется поклонником Достоевского! Вот тут уж будут вынуждены вспомнить о Фёдоре Михайловиче! И даже в Казахстан поедут с визитом...
Зизи: Лопе де Вега ЗА НЕЖНЫЙ ПОЦЕЛУЙ ТЫ ТРЕБУЕШЬ СОНЕТА (пер. В.Жуковского) За нежный поцелуй ты требуешь сонета. Но шутка ль быть творцом четырнадцати строк На две лишь четки рифм? Скажи сама, Лилета: «А разве поцелуй безделка?» Дай мне срок! Четыре есть стиха, осталось три куплета. О Феб! о добрый Феб! не будь ко мне жесток, Хотя немножечко парнасского мне света! Еще строфа! Смелей! Уж берег недалек! Но вот уж и устал! О мука, о досада! Здесь, Лила — поцелуй! тут рифма и — надсада! Как быть? Но бог помог! еще готов терцет! Еще б один — и все! пишу! хоть до упада! Вот!.. Вот! почти совсем!.. О радость, о награда! Мой, Лила, поцелуй, и вот тебе сонет!
Марта: Спасибо, дорогая Зизи!
Зизи: Михаил Юрьевич Лермонтов Смерть поэта Отмщенья, государь, отмщенья! Паду к ногам твоим: Будь справедлив и накажи убийцу, Чтоб казнь его в позднейшие века Твой правый суд потомству возвестила, Чтоб видели злодеи в ней пример. Погиб поэт! — невольник чести — Пал, оклеветанный молвой, С свинцом в груди и жаждой мести, Поникнув гордой головой!.. Не вынесла душа поэта Позора мелочных обид, Восстал он против мнений света Один, как прежде... и убит! Убит!.. к чему теперь рыданья, Пустых похвал ненужный хор И жалкий лепет оправданья? Судьбы свершился приговор! Не вы ль сперва так злобно гнали Его свободный, смелый дар И для потехи раздували Чуть затаившийся пожар? Что ж? веселитесь... — он мучений Последних вынести не мог: Угас, как светоч, дивный гений, Увял торжественный венок. Его убийца хладнокровно Навел удар... спасенья нет: Пустое сердце бьется ровно. В руке не дрогнул пистолет, И что за диво?.. издалека, Подобный сотням беглецов, На ловлю счастья и чинов Заброшен к нам по воле рока; Смеясь, он дерзко презирал Земли чужой язык и нравы; Не мог щадить он нашей славы; Не мог понять в сей миг кровавый, На что́ он руку поднимал!.. И он убит — и взят могилой, Как тот певец, неведомый, но милый, Добыча ревности глухой, Воспетый им с такою чудной силой, Сраженный, как и он, безжалостной рукой. Зачем от мирных нег и дружбы простодушной Вступил он в этот свет, завистливый и душный Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным, Он, с юных лет постигнувший людей?.. И прежний сняв венок, — они венец терновый, Увитый лаврами, надели на него: Но иглы тайные сурово Язвили славное чело; Отравлены его последние мгновенья Коварным шепотом насмешливых невежд, И умер он — с напрасной жаждой мщенья, С досадой тайною обманутых надежд. Замолкли звуки чудных песен, Не раздаваться им опять: Приют певца угрюм и тесен, И на устах его печать. А вы, надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов, Пятою рабскою поправшие обломки Игрою счастия обиженных родов! Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи! Таитесь вы под сению закона, Пред вами суд и правда — всё молчи!.. Но есть и божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет; Он не доступен звону злата, И мысли и дела он знает наперед. Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет вновь, И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!
барышня-крестьянка: Пушкину Сергей Есенин Мечтая о могучем даре Того, кто русской стал судьбой, Стою я на Тверском бульваре, Стою и говорю с собой. Блондинистый, почти белесый, В легендах ставший как туман, О Александр! Ты был повеса, Как я сегодня хулиган. Но эти милые забавы Не затемнили образ твой, И в бронзе выкованной славы Трясешь ты гордой головой. А я стою, как пред причастьем, И говорю в ответ тебе: Я умер бы сейчас от счастья, Сподобленный такой судьбе. Но, обреченный на гоненье, Еще я долго буду петь... Чтоб и мое степное пенье Сумело бронзой прозвенеть. 1924
Таша: Марина Цветаева. Евгению Багратионовичу Вахтангову Серафим - на орла! Вот бой! - Примешь вызов? - Летим за тучи! В год кровавый и громовой - Смерть от равного - славный случай. Гнев Господень нас в мир изверг, Дабы помнили люди - небо. Мы сойдемся в Страстной Четверг Над церковкой Бориса - и - Глеба. Москва, Вербное воскресенье, 1918 мне тоже понравилось отмечать важные даты Словом любимых авторов
барышня-крестьянка: мы все выросли на его стихах Сергей Михалков ПЕСЕНКА ДРУЗЕЙ Мы едем, едем, едем В далекие края, Хорошие соседи, Счастливые друзья. Нам весело живется, Мы песенку поем, И в песенке поется О том, как мы живем. Красота! Красота! Мы везем с собой кота, Чижика, собаку, Петьку-забияку, Обезьяну, попугая — Вот компания какая! Когда живется дружно, Что может лучше быть! И ссориться не нужно, И можно всех любить. Ты в дальнюю дорогу Бери с собой друзей: Они тебе помогут, И с ними веселей. Красота! Красота! Мы везем с собой кота, Чижика, собаку, Петьку-забияку, Обезьяну, попугая — Вот компания какая! Мы ехали, мы пели И с песенкой смешной Все вместе, как сумели, Приехали домой. Нам солнышко светило, Нас ветер обвевал; В пути не скучно было, И каждый напевал: — Красота! Красота! Мы везем с собой кота, Чижика, собаку, Петьку-забияку, Обезьяну, попугая — Вот компания какая!
Кот: В доме восемь дробь один У заставы Ильича Жил высокий гражданин По прозванью "Каланча"... Это - с детства в памяти.
Таша: Для меня его "Песенка друзей" была самой детской, самой органичной из всех его стихов.
Марта: А мы всегда её поём, когда едем летом на родину с внуками и кошками. Раньше пели с детьми.
Зизи: К юбилею Н.М. Языкова. МОЯ РОДИНА "Где твоя родина, певец молодой? Там ли, где льется лазурная Рона; Там ли, где пели певцы Альбиона; Там ли, где бился Арминий-герой?" - Не там, где сражался герой Туискона За честь и свободу отчизны драгой; Не там, где носился глас барда живой; Не там, где струится лазурная Рона. "Где твоя родина, певец молодой?"- - Где берег уставлен рядами курганов; Где бились славяне при песнях баянов; Где Волга, как море, волнами шумит... Там память героев, там край вдохновений, Там все, что мне мило, чем сердце горит; Туда горделивый певец полетит, И струны пробудят минувшего гений! "Кого же прославит певец молодой?" - Певца восхищают могучие деды; Он любит славянских героев победы, Их нравы простые, их жар боевой; Он любит долины, где бились народы, Пылая к отчизне любовью святой; Где падали силы Орды Золотой; Где пелися песни войны и свободы. "Кого же прославит певец молодой?" - От звука родного, с их бранною славой, Как звезды, блистая красой величавой, Восстанут герои из мрака теней: Вы, страшные грекам, и ты, наш Арминий, Младой, но ужасный средь вражьих мечей, И ты, сокрушитель татарских цепей, И ты, победивший врагов и пустыни! "Но кто ж молодого певца наградит?" - Пылает он жаждой награды высокой, Он борется смело с судьбою жестокой, И гордый всесильной судьбы не винит... Так бурей гонимый, средь мрака ночного, Пловец по ревущим пучинам летит, На грозное небо спокойно глядит И взорами ищет светила родного! "Но кто ж молодого певца наградит?" - Потомок героев, как предки, свободной, Певец не унизит души благородной От почестей света и пышных даров. Он славит отчизну - и в гордости сметой Не занят молвою, не терпит оков: Он ждет себе славы - за далью веков, И взоры сверкают надеждой веселой! Очень нравится вот это: К ХАЛАТУ Как я люблю тебя, халат! Одежда праздности и лени, Товарищ тайных наслаждений И поэтических отрад! Пускай служителям Арея Мила их тесная ливрея; Я волен телом, как душой. От века нашего заразы, От жизни бранной и пустой Я исцелен - и мир со мной: Царей проказы и приказы Не портят юности моей - И дни мои, как я в халате, Стократ пленительнее дней Царя, живущего не к стате. Ночного неба президент, Луна сияет золотая; Уснула суетность мирская - Не дремлет мыслящий студент: Окутан авторским халатом, Презрев слепого света шум, Смеется он, в восторге дум, Над современным Геростратом. Ему не видятся в мечтах Кинжалы Занда иль Лувеля, И наша слава-пустомеля Душе возвышенной - не страх. Простой чубук в его устах, Пред ним, уныло догорая, Стоит свеча невосковая; Небрежно, гордо он сидит С мечтами гения живого - И терпеливого портного За свой халат благодарит!
Кот: "К халату" - очень хорошо!
Таша: И мне хотелось отметить именно это стихотворение!
Зизи:
Кот: Уважаемая Зизи, спасибо! Я врубелевского демона во всех его видах очень люблю.
барышня-крестьянка: а я люблю и поэму Лермонтова и иллюстрации Врубеля.Лучше него никто не выразил дух поэмы.
барышня-крестьянка: Алексей Плещеев Уж тает снег, бегут ручьи, В окно повеяло весною ... Засвищут скоро соловьи, И лес оденется листвою! Чиста небесная лазурь, Теплей и ярче солнце стало, Пора метелей злых и бурь Опять надолго миновала...
барышня-крестьянка: сегодня Светлое Воскресение Христово. так много написано великими поэтами стихов об этом дне. правда не вспомнила,писал ли Пушкин? Федор Иванович Тютчев День Православного Востока, Святись, святись, великий день, Разлей свой благовест широко И всю Россию им одень! Но и святой Руси пределом Его призыва не стесняй: Пусть слышен будет в мире целом, Пускай он льется через край, Своею дальнею волною И ту долину захватя, Где бьется с немощию злою Мое родимое дитя,* – Тот светлый край, куда в изгнанье Она судьбой увлечена, Где неба южного дыханье Как врачебство лишь пьет она. О, дай болящей исцеленья, Отрадой в душу ей повей, Чтобы в Христово Воскресенье Всецело жизнь воскресла в ней.
Зизи: Автор - не известен (мне, по крайней мере ) Чтобы вещи, не старея, Ни один лежали год, Выставляют их в музеях И глядит на них народ. В тишине музейных залов (Помнить все о том должны) Выставляется немало Ценных фактов старины. Чтобы жизнь у них длиннее И насыщенней была. Всем работникам музеев Благодарность и хвала!
Таша: Душевно и искренне...
Кот: Согласен!
Зизи: Анна Ахматова Дверь полуоткрыта, Веют липы сладко... На столе забыты Хлыстик и перчатка. Круг от лампы желтый... Шорохам внимаю. Отчего ушел ты? Я не понимаю... Радостно и ясно Завтра будет утро. Эта жизнь прекрасна, Сердце, будь же мудро. Ты совсем устало, Бьешься тише, глуше... Знаешь, я читала, Что бессмертны души.
AlexeyTuzh: Неделю с женой живём Хемингуэем и Фицджеральдом. Жена перечитывает "Великого Гэтсби", а я перечитал "Последний взгляд" Джеймса Олдриджа. Теперь обоих неудержимо влечёт перечитать "Смерть героя" Олдингтона и "Три товарища" Ремарка. Хотя все эти книги почти наизусть помним...
Зизи: Фильм с ди Каприо меня разочаровал настолько, что захотелось пересмотреть фильм 1974 г. Пересмотрела и опять получила огромное удовольствие. Как же режиссер последнего фильма не сумел попасть "в Фицджеральда" (прошу прощение за такое сочетание, другого не подобралось ). Это, конечно, мое сугубо лично мнение!
AlexeyTuzh: Я вообще на экранизацию с Ди Каприо не пошёл. А сын с его девушкой ушли (!) через полчаса после начала. Это так на сына непохоже - он даже плохие фильмы досиживает до конца. С его слов - это был не просто плохой фильм, а издевательство над всеми писателями "потерянного поколения".
Зизи: Я тоже ушла почти в самом начале. Невозможно было смотреть. Хотя после "Авиатора" я считаю ди Каприо - очень талантливым актером!
AlexeyTuzh: Я тоже, но это явно не его роль. Да и после Роберта Редфорда нужно обладать просто невероятным талантом, чтобы сказать хоть что-то новое. Неужели кому-то в Голливуде придёт в голову мысль переснять "Последнего магната" и подобрать кого-то на роль, которую сыграл Роберт де Ниро?
Таша: AlexeyTuzh пишет: Неужели кому-то в Голливуде придёт в голову... ЛЕГКО: там немало совсем безголовых
Кот: А как же им тогда может что-нибудь прийти в голову?
бык: Если вспоминать любимых авторов, то сегодня это, безусловно, Маяковский, поскольку это его день! Ему 120 лет сегодня, если мне не изменяет память. А стихи его, действительно, люблю. Причем, и стихи о советском паспорте тоже. С каким наслажденьем жандармской кастой я был бы исхлёстан и распят за то, что в руках у меня молоткастый, серпастый советский паспорт. Я волком бы выгрыз бюрократизм. К мандатам почтения нету. К любым чертям с матерями катись любая бумажка. Но эту... Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза. Читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза.
Таша: Александр Сергеевич, разрешите представиться. Маяковский. Дайте руку! Вот грудная клетка. Слушайте, уже не стук, а стон; Тревожусь я о нем, в щенка смирённом львенке. Я никогда не знал, что столько тысяч тонн в моей позорно легкомыслой головенке, Я тащу вас. Удивляетесь, конечно? Стиснул? Больно? Извините, дорогой. У меня, да и у вас, в запасе вечность. Что нам потерять часок-другой?! ................
АННЕТТ: Здравствуй, Август, венчан хмелем, Смуглый юноша-сатир! Мы ковры под дубом стелем, Мы в лесу готовим пир! Будь меж нами гость желанный За простым лесным столом. Груды груш благоуханны, Чаши пенятся вином. Заплелись багрянцы клена В золотую ткань дубов, Но за ними - небосклона Синий круг без облаков. Словно этот плод созрелый, Лето соками полно! Пей же с нами чашей целой Вечно жгучее вино! Ты, серпы точивший в поле, Ты, поднявший первый цеп, Славь недели полной воли, Новый плод и новый хлеб! Август милый! отрок смуглый! Как и мы, ты тоже пьян. Свечерело. Месяц круглый Озарил круги полян. Мы не спорим, не ревнуем, Припадая, как во сне, Истомленным поцелуем К обнажившейся спине. Валерий Брюсов 1907
Кот: Очень приятно почитать хорошие стихи Брюсова (у него были разные) и увидеть снова уважаемую Аннетт!
Таша: И мне также очень приятно! Думала, что Аннет о нас забыла...
Зизи: Антон Дельвиг Элегия (Когда, душа, просилась ты...) Когда, душа, просилась ты Погибнуть иль любить, Когда желанья и мечты К тебе теснились жить, Когда еще я не пил слез Из чаши бытия,- Зачем тогда, в венке из роз, К теням не отбыл я! Зачем вы начертались так На памяти моей, Единый молодости знак, Вы, песни прошлых дней! Я горько долы и леса И милый взгляд забыл,- Зачем же ваши голоса Мне слух мой сохранил! Не возвратите счастья мне, Хоть дышит в вас оно! С ним в промелькнувшей старине Простился я давно. Не нарушайте ж, я молю, Вы сна души моей И слова страшного "люблю" Не повторяйте ей! <1821 или 1822>
Зизи: Антон Дельвиг Эпитафия («Что жизнь его была? тяжелый сон») Что жизнь его была? тяжелый сон. Что смерть? от грез ужасных пробужденье. Впросонках улыбнулся он — И снова, может быть, там начал сновиденье. Дата написания: 1814-1817 гг.
Кот: Прекрасный день, счастливый день И солнце, и любовь! С нагих полей сбежала тень — Светлеет сердце вновь Проснитесь, рощи и поля, Пусть жизнью все кипит: Она моя, она моя! Мне сердце говорит Что вьешься, ласточка, к окну, Что, вольная, поешь? Иль ты щебечешь про весну И с ней любовь зовешь? Но не ко мне,— и без тебя В певце любовь горит: Она моя, она моя! Мне сердце говорит. 1823
Зизи: Продолжаем разговор... Лекарства от несчастий Если мне объявят боги: «Здесь ты горе будешь пить!» Я скажу: «Вы очень строги! Но я всё ж останусь жить». Горько ль мне — я разделяю С милой слезы в тишине! Что ж на небе, я не знаю, Да и знать не нужно мне! Мне великую науку Дед мой доктор завещал: «Дружбою,— он пишет,— скуку И печаль я исцелял; От любви лечил несчастной Состаревшимся вином; Вообще же безопасно Все лечить несчастья — сном». <1820>
Зизи: Сколько прекрасных стихов написано об осени! Вчера мы целый день провели в Павловске, и так потянуло на поэзию.... Когда-то у нас была прекрасная традиция тематических поэтических подборок! Осенью А. Фет Когда сквозная паутина Разносит нити ясных дней И под окном у селянина Далекий благовест слышней, Мы не грустим, пугаясь снова Дыханья близкого зимы, А голос лета прожитого Яснее понимаем мы. Солнце осени М. Ю. Лермонтов Люблю я солнце осени, когда, Меж тучек и туманов пробираясь, Оно кидает бледный мертвый луч На дерево, колеблемое ветром, И на сырую степь. Люблю я солнце, Есть что-то схожее в прощальном взгляде Великого светила с тайной грустью Обманутой любви; не холодней Оно само собою, но природа И все, что может чувствовать и видеть, Не могут быть согреты им; так точно И сердце: в нем все жив огонь, но люди Его понять однажды не умели, И он в глазах блеснуть не должен вновь И до ланит он вечно не коснется. Зачем вторично сердцу подвергать Себя насмешкам и словам сомненья? ОСЕННИЙ ПАВЛОВСК
Кот: А. Блок Медлительной чредой нисходит день осенний, Медлительно крутится желтый лист, И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист - Душа не избежит невидимого тленья. Так, каждый день стареется она, И каждый год, как желтый лист кружится, Всё кажется, и помнится, и мнится, Что осень прошлых лет была не так грустна. 5 января 1900
Зизи: Н.А. Некрасов Осень. Сказочный чертог, Всем открытый для обзора. Просеки лесных дорог, Заглядевшихся в озера. Как на выставке картин: Залы, залы, залы, залы Вязов, ясеней, осин В позолоте небывалой. Липы обруч золотой — Как венец на новобрачной. Лик березы — под фатой Подвенечной и прозрачной. Погребенная земля Под листвой в канавах, ямах. В желтых кленах флигеля, Словно в золоченых рамах. Где деревья в сентябре На заре стоят попарно, И закат на их коре Оставляет след янтарный. Где нельзя ступить в овраг, Чтоб не стало всем известно: Так бушует, что ни шаг, Под ногами лист древесный. Где звучит в конце аллей Эхо у крутого спуска И зари вишневый клей Застывает в виде сгустка. Осень. Древний уголок Старых книг, одежд, оружья, Где сокровищ каталог Перелистывает стужа.
Таша: Какое пушкинское настроение у Блока: Медлительной чредой нисходит день осенний... "Медлительно влекутся дни мои...."
Кот: Какое верное наблюдение! Меня всегда эта блоковская строчка завораживала.
барышня-крестьянка: как хорошо что вспомнили о стихах! А.Кольцов Настала осень; непогоды Несутся в тучах от морей; Угрюмеет лицо природы, Не весел вид нагих полей; Леса оделись синей тьмою, Туман гуляет над землею И омрачает свет очей. Всё умирает, охладело; Пространство дали почернело; Нахмурил брови белый день; Дожди бессменные полились; К людям в соседки поселились Тоска и сон, хандра и лень. Так точно немочь старца скучна; Так точно тоже для меня Всегда водяна и докучна Глупца пустая болтовня.
Зизи: И христоматийное, Бунина... Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Веселой пестрою стеной Стоит над светлою поляной. Березы желтою резьбой Блестят в лазури голубой, Как вышки, елочки темнеют, А между кленами синеют То там, то здесь в листве сквозной Просветы в небо, что оконца. Лес пахнет дубом и сосной, За лето высох он от солнца... Сегодня так светло кругом, Такое мертвое молчанье В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине Расслышать листика шуршанье.
барышня-крестьянка: ОСЕНЬ Поспевает брусника, Стали дни холоднее, И от птичьего крика В сердце стало грустнее. Стаи птиц улетают Прочь, за синее море. Все деревья блистают В разноцветном уборе. Солнце реже смеется, Нет в цветах благовонья. Скоро Осень проснется И заплачет спросонья. Константин Бальмонт
барышня-крестьянка: НЕСЖАТАЯ ПОЛОСА Поздняя осень. Грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели, Только не сжата полоска одна... Грустную думу наводит она. Кажется, шепчут колосья друг другу: "Скучно нам слушать осеннюю вьюгу, Скучно склоняться до самой земли, Тучные зерна купая в пыли! Нас, что ни ночь, разоряют станицы1 Всякой пролетной прожорливой птицы, Заяц нас топчет, и буря нас бьет... Где же наш пахарь? чего еще ждет? Или мы хуже других уродились? Или недружно цвели-колосились? Нет! мы не хуже других - и давно В нас налилось и созрело зерно. Не для того же пахал он и сеял Чтобы нас ветер осенний развеял?.." Ветер несет им печальный ответ: - Вашему пахарю моченьки нет. Знал, для чего и пахал он и сеял, Да не по силам работу затеял. Плохо бедняге - не ест и не пьет, Червь ему сердце больное сосет, Руки, что вывели борозды эти, Высохли в щепку, повисли, как плети. Очи потускли, и голос пропал, Что заунывную песню певал, Как на соху, налегая рукою, Пахарь задумчиво шел полосою. Ник.Ал. Некрасов
Таша: ой, это же наше "школьное" стихотворение: учили по программе, и помню до сих пор... Хорошо, что требовали заучивать, хотя так это было муторно - учить...
барышня-крестьянка: ну да! школьное! А почему вы не поддерживаете? а вот еще про осень Афанасий Фет Когда сквозная паутина Разносит нити ясных дней И под окном у селянина Далекий благовест слышней, Мы не грустим, пугаясь снова Дыханья близкого зимы, А голос лета прожитого Яснее понимаем мы.
AlexeyTuzh: Настроение мариноцветаевское...
Таша: Да-да: Осень. Деревья в аллее - как воины. Каждое дерево пахнет по-своему. Войско Господне.
Зизи: Павловск... И этим все сказано" И моя любимая Итальянская лестница... Осенней позднею порою Люблю я царскосельский сад, Когда он тихой полумглою, Как бы дремотою, объят И белокрылые виденья На тусклом озера стекле В какой-то неге онеменья Коснеют в этой полумгле. И на порфирные ступени Екатерининских дворцов Ложатся сумрачные тени Октябрьских ранних вечеров - И сад темнеет, как дуброва, И при звездах из тьмы ночной, Как отблеск славного былого, Выходит купол золотой... Ф.И. Тютчев
Таша: Тютчева, как и Павловск люблю бесконечно, но, если уж цветаевское, то: ОСЕНЬ В ТАРУСЕ Ясное утро не жарко, Лугом бежишь налегке. Медленно тянется барка Вниз по Оке. Несколько слов поневоле Всё повторяешь подряд. Где-то бубенчики в поле Слабо звенят. В поле звенят? На лугу ли? Едут ли на молотьбу? Глазки на миг заглянули В чью-то судьбу. Синяя даль между сосен, Говор и гул на гумне… И улыбается осень Нашей весне. Жизнь распахнулась, но всё же… Ах, золотые деньки! Как далеки они, Боже! Господи, как далеки!
Зизи: А мне вспомнились строки Гумилева ОСЕНЬ По узкой тропинке Я шел, упоенный мечтою своей, И в каждой былинке Горело сияние чьих-то очей. Сплеталися травы И медленно пели и млели цветы, Дыханьем отравы Зеленой, осенней светло залиты. И в счастье обмана Последних холодных и властных лучей Звенел хохот Пана И слышался говор нездешних речей. И девы-дриады, С кристаллами слез о лазурной весне, Вкусили отраду, Забывшись в осеннем, божественном сне. Я знаю измену, Сегодня я Пана ликующий брат, А завтра одену Из снежных цветов прихотливый наряд. И грусть ледяная Расскажет утихшим волненьем в крови О счастье без рая, Глазах без улыбки и снах без любви.
Таша: И грусть ледяная Расскажет утихшим волненьем в крови Будто о предстоящем финале своей недолгой жизни!
Кот: В этом стихотворении Гумилев, по-моему, как-то слишком искусственен.
Таша: это его стиль: искусственно-изысканный , да и стиль эпохи
Кот: с кристаллами слез о лазурной весне Для такого поэта, как Гумилев, это как-то дилетантски-манерно. Может быть, это из ранних? Я не нашел, какого это года. Вот другая "Осень" Гумилева: Оранжево-красное небо... Порывистый ветер качает Кровавую гроздь рябины. Догоняю бежавшую лошадь Мимо стекол оранжереи, Решетки старого парка И лебединого пруда. Косматая, рыжая, рядом Несется моя собака, Которая мне милее Даже родного брата, Которую буду помнить, Если она издохнет. Стук копыт участился, Пыль всё выше. Трудно преследовать лошадь Чистой арабской крови. Придется присесть, пожалуй, Задохнувшись, на камень Широкий и плоский, И удивляться тупо Оранжево-красному небу, И тупо слушать Кричащий пронзительно ветер.
Кот: Н. Заболоцкий "Осенние пейзажи" 1. Под дождем Мой зонтик рвется, точно птица, И вырывается, треща. Шумит над миром и дымится Сырая хижина дождя. И я стою в переплетенье Прохладных вытянутых тел, Как будто дождик на мгновенье Со мною слиться захотел. 2. Осеннее утро Обрываются речи влюбленных, Улетает последний скворец. Целый день осыпаются с кленов Силуэты багровых сердец. Что ты, осень, наделала с нами! В красном золоте стынет земля. Пламя скорби свистит под ногами, Ворохами листвы шевеля. 3. Последние канны Все то, что сияло и пело, В осенние скрылось леса, И медленно дышат на тело Последним теплом небеса. Ползут по деревьям туманы, Фонтаны умолкли в саду. Одни неподвижные канны Пылают у всех на виду. Так, вытянув крылья, орлица Стоит на уступе скалы, И в клюве ее шевелится Огонь, выступая из мглы. 1955
Таша: Совсем забыла о существовании этих стихов Заболоцкого. Спасибо, многоуважаемый Кот! Еще и за то, что напомнили о песне из фильма Э. Рязанова "Служебный роман" на музыку А. Петрова, которую так замечательно пела А. Фрейндлих: "Обрываются речи влюбленных..."
Зизи: Сергей Есенин Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь. Голова моя машет ушами, Как крыльями птица. Ей на шее ноги Маячить больше невмочь. Черный человек, Черный, черный, Черный человек На кровать ко мне садится, Черный человек Спать не дает мне всю ночь. Черный человек Водит пальцем по мерзкой книге И, гнусавя надо мной, Как над усопшим монах, Читает мне жизнь Какого-то прохвоста и забулдыги, Нагоняя на душу тоску и страх. Черный человек Черный, черный! "Слушай, слушай, - Бормочет он мне, - В книге много прекраснейших Мыслей и планов. Этот человек Проживал в стране Самых отвратительных Громил и шарлатанов. В декабре в той стране Снег до дьявола чист, И метели заводят Веселые прялки. Был человек тот авантюрист, Но самой высокой И лучшей марки. Был он изящен, К тому ж поэт, Хоть с небольшой, Но ухватистой силою, И какую-то женщину, Сорока с лишним лет, Называл скверной девочкой И своею милою. Счастье, - говорил он, - Есть ловкость ума и рук. Все неловкие души За несчастных всегда известны. Это ничего, Что много мук Приносят изломанные И лживые жесты. В грозы, в бури, В житейскую стынь, При тяжелых утратах И когда тебе грустно, Казаться улыбчивым и простым - Самое высшее в мире искусство". "Черный человек! Ты не смеешь этого! Ты ведь не на службе Живешь водолазовой. Что мне до жизни Скандального поэта. Пожалуйста, другим Читай и рассказывай". Черный человек Глядит на меня в упор. И глаза покрываются Голубой блевотой, - Словно хочет сказать мне, Что я жулик и вор, Так бесстыдно и нагло Обокравший кого-то. . . . . . . . . . . . . Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь. Ночь морозная. Тих покой перекрестка. Я один у окошка, Ни гостя, ни друга не жду. Вся равнина покрыта Сыпучей и мягкой известкой, И деревья, как всадники, Съехались в нашем саду. Где-то плачет Ночная зловещая птица. Деревянные всадники Сеют копытливый стук. Вот опять этот черный На кресло мое садится, Приподняв свой цилиндр И откинув небрежно сюртук. "Слушай, слушай! - Хрипит он, смотря мне в лицо, Сам все ближе И ближе клонится. - Я не видел, чтоб кто-нибудь Из подлецов Так ненужно и глупо Страдал бессонницей. Ах, положим, ошибся! Ведь нынче луна. Что же нужно еще Напоенному дремой мирику? Может, с толстыми ляжками Тайно придет "она", И ты будешь читать Свою дохлую томную лирику? Ах, люблю я поэтов! Забавный народ. В них всегда нахожу я Историю, сердцу знакомую, - Как прыщавой курсистке Длинноволосый урод Говорит о мирах, Половой истекая истомою. Не знаю, не помню, В одном селе, Может, в Калуге, А может, в Рязани, Жил мальчик В простой крестьянской семье, Желтоволосый, С голубыми глазами... И вот стал он взрослым, К тому ж поэт, Хоть с небольшой, Но ухватистой силою, И какую-то женщину, Сорока с лишним лет, Называл скверной девочкой И своею милою" "Черный человек! Ты прескверный гость. Это слава давно Про тебя разносится". Я взбешен, разъярен, И летит моя трость Прямо к морде его, В переносицу... . . . . . . . . . . . . . ...Месяц умер, Синеет в окошко рассвет. Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала? Я в цилиндре стою. Никого со мной нет. Я один... И разбитое зеркало... 1923 - 14 ноября 1925
Natalie: После таких стихов остается только...... в Англетер
барышня-крестьянка: а все последние стихи Есенина как будто подводят черту.но этого стихотворения я не знала.Оно мне напомнило пушкинского черного человека.может быть именно так оно и задумывалось Есениным?
Таша: На днях беседовала о Есенине и о его кончине с профессором Ю. А. Молиным - судебно-мед. экспертом, который возглавлял комиссию по идентификации пушкинского дивана. Он убежден, что Есенин совершил суицид. Уверен в этом, как врач, на то у него много веских доказательств. Одно из доказательств - глубокая депрессия, которая проявлялась в творчестве последних лет, в том числе и в "Черном человеке"
барышня-крестьянка: да-да,я тоже так думаю.
барышня-крестьянка: мы давно не вспоминали своих любимых авторов. Февраль кончается и конечно для меня лично февраль в поэзии это прежде всего стихи Пастернака. А у вас? Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен, Чрез благовест, чрез клик колес, Перенестись туда, где ливень Еще шумней чернил и слез. Где, как обугленные груши, С деревьев тысячи грачей Сорвутся в лужи и обрушат Сухую грусть на дно очей. Под ней проталины чернеют, И ветер криками изрыт, И чем случайней, тем вернее Слагаются стихи навзрыд.
Кот: Согласен с Вами, уважаемая Барышня-крестьянка. Прав Пастернак: достать чернил и плакать, писать за ним о феврале навзрыд – про мокрый снег, про дождь и эту слякоть, и про туман, в котором город спит. В тумане этом можно встретить Блока – он не спеша проходит сквозь туман. А вон, смотри: за переплетом окон горит свеча… А может быть, обман. Какой же век мне что-то шепчет в ухо? Размыто всё – попробуй различи! И только слышно, как в тумане глухо позвякивают времени ключи. 9 февраля 2013
Марта: УВАЖАЕМОМУ КОТУ - РОЗУ!
Зизи: Ну, теперь для нас ФЕВРАЛЬ - это не только стихи ПАСТЕРНАКА! СПАСИБО!!!
барышня-крестьянка: спасибо уважаемый Кот. Я правильно поняла что это ваши стихи?
Кот: Да, уважаемая Барышня-крестьянка. Так уж получилось.
AlexeyTuzh: Спасибо, уважаемый Кот! А в этом году ещё и у Аркадия Гайдара юбилей!
Таша: Cпасибо-спасибо, уважаемый Кот! А уважаемый Алексей, кажется, хочет, чтобы Вы сотворили что-то и вслед Гайдару?! Вообще за напоминание спасибо. Только прошел его юбилей: 22 января... Как же люблю я Гайдара!!!!!!!!!!! Я не знаю, куда вы идете и чего ищете, но только знайте: самое плохое для меня далеко - это налево у реки, где стоит наше старое сельское кладбище. А самое хорошее далеко - это направо, через луг, через овраги, где роют камень. Дальше идите перелеском, обогнете болото. Там, над озером, раскинулся большущий сосновый лес. Есть в нем и грибы, и цветы, и малина. Там стоит на берегу дом. В нем живут моя дочь Валентина и ее сын Федор. И если туда попадете, то от меня им поклонитесь.
барышня-крестьянка: стихи на масленицу про блины (это шутка) Г.Р. Державин НА РИФМОПЛЁТА Видал ли, рифмоплёт, на рынке ты блины Из гречневой муки, холодные, сухие, Без соли, без дрожжей, без масла спечены, И словом, чёрствые и жесткие такие, Что в горло могут быть пестом лишь втолчены? Не трудно ль — рассуди — блины такие кушать, Не казнь ли смертная за тяжкие грехи? Вот так-то, рифмоплёт, легко читать и слушать Увы! твои стихи .
Таша: Умел шутить Гаврила Романыч. Хотя и самого его иногда можно было упрекнуть в том же ("Что в горло могут быть пестом лишь втолчены"): Блажен! —кто, удалясь от дел, Подобно смертным первородным, Орет отеческий удел Не откупным трудом — свободным, На собственных своих волах; Кого ужасный глас, от сна На брань, трубы не возбуждает, Морская не страшит волна, В суд ябеда не призывает, И господам не бьет челом... <...> Бутылка доброго вина, Впрок пива русского варена, С гренками коновка полна, Из коей клубом лезет пена, И стол обеденный готов. Горшок горячих, добрых щей Копченый окорок под дымом; Обсаженный семьей моей, Средь коей сам я господином, И тут-то вкусен мне обед! ... ИЛИ: Кто вел его на Геликон И направлял его шаги? Не школ витийственных содом, Природа, нужда и враги! Но был в себе всегда уверен: Терпи! Самсон сотрет льву зубы, А Навин помрачит луну, Румянцев молньи дунет сугубы, Екатерина — тишину; Меня-ж ничто вредить не может, Я злобу твердостью сотру; Врагов моих червь кости сгложет, А я пиит — и не умру! А уж о Шиллере отзывался с большой душой: Кто ни единой мысли мне В душе огнем не печатлеет И так слова, как на гумне Крестьянин в ветр мякину веет, — Тот скучен, холоден поэт: Блистает пыль, а зерен нет Но многое у него почему-то нравится: Когда смеешься ты — сирена, Когда ты плачешь — крокодил, Когда молчишь — тогда геена Кипит в тебе всех адских сил. Прелестно!
Зизи: Про крокодила и геену мне тоже понравилось
Зизи: Владимир Высоцкий Первый космонавт (I) Я первый смерил жизнь обратным счётом. Я буду беспристрастен и правдив: Сначала кожа выстрелила потом И задымилась, поры разрядив. Я затаился и затих, и замер, Мне показалось, я вернулся вдруг В бездушье безвоздушных барокамер И в замкнутые петли центрифуг. Сейчас я стану недвижим и грузен И погружен в молчанье, а пока Горн и меха земных газетных кузен Раздуют это дело на века. Хлестнула память мне кнутом по нервам, В ней каждый образ был неповторим: Вот мой дублёр, который мог быть первым, Который смог впервые стать вторым. Пока что на него не тратят шрифта: Запас заглавных букв - на одного. Мы с ним вдвоём прошли весь путь до лифта, Но дальше я поднялся без него. Вот - тот, который прочертил орбиту, При мне его в лицо не знал никто. Все мыслимое было им открыто И брошено горстями в решето. И, словно из-за дымовой завесы, Друзей явились лица и семьи: Они все скоро на страницах прессы Расскажут биографии свои. Их - всех, с кем вел я доброе соседство,- Свидетелями выведут на суд. Обычное мое босое детство Обуют и в скрижали занесут. Чудное слово "Пуск!" - подобье вопля - Возникло и нависло надо мной. Недобро, глухо заворчали сопла И сплюнули расплавленной слюной. И вихрем чувств пожар души задуло, И я не смел или забыл дышать. Планета напоследок притянула, Прижала, не желая отпускать. Она вцепилась удесятеренно, Глаза, казалось, вышли из орбит, И правый глаз впервые удивлённо Взглянул на левый, веком не прикрыт. Мне рот заткнул - не помню, - крик ли, кляп ли, Я рос из кресла, как с корнями пень. Вот сожрала все топливо до капли И отвалилась первая ступень. Там, подо мной, сирены голосили, Не знаю, хороня или храня. А здесь надсадно двигатели взвыли И из объятий вырвали меня. Приборы на земле угомонились, Вновь чередом своим пошла весна. Глаза мои на место возвратились, Исчезли перегрузки, - тишина. Эксперимент вошел в другую фазу. Пульс начал реже в датчики стучать. Я в ночь влетел, минуя вечер, сразу, И получил команду отдыхать. И неуютно сделалось в эфире, Но Левитан ворвался в тесный зал - Он отчеканил громко: "Первый в мире!" Он про меня хорошее сказал. Я шлем скафандра положил на локоть, Изрек про самочувствие своё... Пришла такая приторная легкость, Что даже затошнило от неё. Шнур микрофона словно в петлю свился, Стучали в ребра лёгкие, звеня. Я на мгновенье сердцем подавился - Оно застряло в горле у меня. Я отдал рапорт весело, на совесть, Разборчиво и очень делово. Я думал: вот она и невесомость, Я вешу нуль, так мало - ничего! Но я не ведал в этот час полёта, Шутя над невесомостью чудной, Что от нее кровавой будет рвота И костный кальций вымоет с мочой. Первый космонавт (II) Всё, что сумел запомнить, я сразу перечислил, Надиктовал на ленту и даже записал. Но надо мной парили разрозненные мысли И стукались боками о вахтенный журнал. Весомых, зримых мыслей я насчитал немало, И мелкие сновали меж ними чуть плавней, Но невесомость в весе их как-то уравняла, Там после разберутся, которая важней. А я ловил любую, какая попадалась, Тянул её за тонкий невидимый канат. Вот первая возникла и сразу оборвалась, Осталось только слово одно: "не виноват". Между "нулем" и "пуском" кому-то показалось, А может - оператор с испуга записал, Что я довольно бодро, красуясь даже малость, Раскованно и браво "Поехали!" - сказал.
барышня-крестьянка: мне кажется что тоже подходит для Гагарина это стихи В.Брюсова Я — сын земли, дитя планеты малой, Затерянной в пространстве мировом, Под бременем веков давно усталой, Мечтающей бесплодно о ином. Я — сын земли, где дни и годы — кратки, Где сладостна зеленая весна, Где тягостны безумных душ загадки, Где сны любви баюкает луна. От протоплазмы до ихтиозавров, От дикаря с оружьем из кремня, До гордых храмов, дремлющих меж лавров, От первого пророка до меня,- Мы были узники на шаре скромном, И сколько раз, в бессчетной смене лет Упорный взор земли в просторе темном Следил с тоской движения планет! К тем сестрам нашей населенной суши, К тем дочерям единого отца Как много раз взносились наши души, Мечты поэта, думы мудреца! И, сын земли, единый из бессчетных, Я в бесконечное бросаю стих,- К тем существам, телесным иль бесплотным, Что мыслят, что живут в мирах иных. Не знаю, как мой зов достигнет цели, Не знаю, кто привет мой донесет, Но, если те любили и скорбели, Но, если те мечтали в свой черед И жадной мыслью погружались в тайны, Следя лучи, горящие вдали,- Они поймут мой голос не случайный, Мой страстный вздох, домчавшийся с земли! Вы, властелины Марса иль Венеры, Вы, духи света иль, быть может, тьмы,- Вы, как и я, храните символ веры: Завет о том, что будем вместе мы!
Таша: Какой молодец Брюсов! Спасибо.
Зизи: Да, удивительно!
Таша: Вчера, когда провожали В. П. Старка (не самый подходящий момент для бесед, но все же почти в тему), зашел разговор о юбилее Лермонтова. Пушкинский Дом открывает выставку в июле, а в конце августа её разберут, чтобы успеть передать тем музеям (в Москве и в Питере), которые готовят выставки осенью. Так что букет лермонтовских выставочных проектов нас не минует! ПушДом осенью и конференцию проводит (грант получили), и лермонтовский зал своего литературного музея отремонтирует, и даже некоторые лермонтовские экспонаты отреставрирует! Во как!
Зизи: Мы курируем большую межмузейную выставку в Елагиноостровском дворце, которая открывается в октябре. ПД принимает в ней участие. Мне кажется, что я отправляла вам юбилейную программу... Или нет? В ней о всех мероприятиях рассказывается. Даже о спектаклях в Балтийском Доме ("Герой нашего времени") и Александринке ("Маскарад", но у них под другим названием). В понедельник у нас пресс-конференция в комитете по культуре, в которой принимает участие и Некрасов.
Таша: Наш пострел - главный лермонтовед? Или его зовут туда потому, что в свое время он гордо отказался принять в свое ведение дом на Садовой, не желая восстанавливать музей-квартиру Лермонтова?
барышня-крестьянка: Белла Ахмадуллина Я вас люблю, красавицы столетий, за ваш небрежный выпорх из дверей, за право жить, вдыхая жизнь соцветий и на плечи накинув смерть зверей. Ещё за то, что, стиснув створки сердца, клад бытия не отдавал моллюск, отдать и вынуть — вот простое средство быть в жемчуге при свете бальных люстр. Как будто мало ямба и хорея ушло на ваши души и тела, на каторге чужой любви старея, о, сколько я стихов перевела! Капризы ваши, шеи, губы, щёки, смесь чудную коварства и проказ — я всё воспела, мы теперь в расчёте, последний раз благословляю вас! Кто знал меня, тот знает, кто нимало не знал — поверит, что я жизнь мою, всю напролёт, навытяжку стояла пред женщиной, да и теперь стою. Не время ли присесть, заплакать, с места не двинуться? Невмочь мне, говорю, быть тем, что есть, и вожаком семейства, вобравшего зверьё и детвору. Довольно мне чудовищем бесполым быть, другом, братом, сводником, сестрой, то враждовать, то нежничать с глаголом, пред тем, как стать травою и сосной. Машинки, взятой в ателье проката, подстрочников и прочего труда я не хочу! Я делаюсь богата, неграмотна, пригожа и горда. Я выбираю, поступясь талантом, стать оборотнем с розовым зонтом, с кисейным бантом и под ручку с франтом. А что есть ямб — знать не хочу о том! Лукавь, мой франт, опутывай, не мешкай! Я скрою от незрячести твоей, какой повадкой и какой усмешкой владею я — я друг моих друзей. Красавицы, ах, это всё неправда! Я знаю вас — вы верите словам. Неужто я покину вас на франта? Он и в подруги не годится вам. Люблю, когда, ступая, как летая, проноситесь, смеясь и лепеча. Суть женственности вечно золотая всех, кто поэт, священная свеча. Обзавестись бы вашими правами, чтоб стать, как вы, и в этом преуспеть! Но кто, как я, сумеет встать пред вами? Но кто, как я, посмеет вас воспеть?
барышня-крестьянка: сегодня еще и день рождения Окуджавы Дерзость, или Разговор перед боем - Господин лейтенант, что это вы хмуры? Аль не по сердцу вам ваше ремесло? - Господин генерал, вспомнились амуры - не скажу, чтобы мне с ними не везло. - Господин лейтенант, нынче не до шашней: скоро бой предстоит, а вы все про баб! - Господин генерал, перед рукопашной золотые деньки вспомянуть хотя б. - Господин лейтенант, не к добру все это! Мы ведь здесь для того, чтобы побеждать... - Господин генерал, будет нам победа, да придется ли мне с вами пировать? - На полях, лейтенант, кровию политых, расцветет, лейтенант, славы торжество... - Господин генерал, слава для убитых, а живому нужней женщина его. - Черт возьми, лейтенант, да что это с вами! Где же воинский долг, ненависть к врагу?! - Господин генерал, посудите сами: я и рад бы приврать, да вот не могу... - Ну гляди, лейтенант, каяться придется! Пускай счеты с тобой трибунал сведет... - Видно, так, генерал: чужой промахнется, а уж свой в своего всегда попадет.
Марта: Спасибо Вам, милая барышня-крестьянка! Не знала я эти стихи.
Зизи: Не могу не поддержать тему... Ангелы Выходят танки из леска, устало роют снег, а неотступная тоска бредет за нами вслед. Победа нас не обошла, да крепко обожгла. Мы на поминках водку пьем, да ни один не пьян. Мы пьем напропалую одну, за ней вторую, пятую, десятую, горькую десантную. Она течет, и хоть бы черт, ну хоть бы что - ни капельки... Какой учет, когда течет? А на закуску - яблоки. На рынке не развешенные дрожащею рукой, подаренные женщиной, заплаканной такой. О ком ты тихо плакала? Все, знать, не обо мне, пока я топал ангелом в защитной простыне. Ждала, быть может, слова, а я стоял едва, и я не знал ни слова, я все забыл слова. Слова, слова... О чем они? И не припомнишь всех. И яблочко моченое упало прямо в снег. На белом снегу лежит оно. Я к вам забегу давным-давно, как еще до войны, как в той тишине, когда так нужны вы не были мне...
барышня-крестьянка: спасибо,а то больше опять никто ничего не поддерживает!
барышня-крестьянка: На днях был день рождения Волошина И будут огоньками роз Цвести шиповники, алея, И под ногами млеть откос Лиловым запахом шалфея, А в глубине мерцать залив Чешуйным блеском хлябей сонных, В седой оправе пенных грив И в рыжей раме гор сожжённых. И ты с приподнятой рукой, Не отрывая взгляд от взморья, Пойдёшь вечернею тропой С молитвенного плоскогорья… Минуешь овчий кошт, овраг… Тебя проводят до ограды Коров задумчивые взгляды И грустные глаза собак. Крылом зубчатым вырастая, Коснётся моря тень вершин, И ты возникнешь, млея, тая, В полынном сумраке долин.
Зизи: Не могу сказать, что автор этого стихотворения - мой любимый! Я вообще не знаю, кто автор . Но стихотворение показалось любопытным... Особенно, если учесть, что оно было напечатано в газете в 1964 г.
барышня-крестьянка: уважаемая Зизи, как мне понравилось это стихотворение! а что за газета?
Зизи: К сожалению, больше ничего сообщить не могу. Мы разбираем архив, который нам подарил Б.М. Розенфельд. Это вырезка из его архива. Он всю жизнь собирал материалы (в том числе, и печатные вырезки) о Пушкие и Лермонтове. "Лермонтовскую" часть он подарил нам, вот мы ее и разбираем...
Кот: А стихотворение, действительно, очень хорошее.
барышня-крестьянка: а еще я хотела бы узнать поподробнее о Розенфельде Б.М.
Зизи: Борис Матвеевич Розенфельд – писатель и театровед, многолетний директор и основатель театрального музея музыкальной культуры на Кавказских Минеральных Водах. Мы с ним познакомились, благодаря Виктору Андрониковичу Мануйлову. Розенфельд был с ним дружен, несмотря на большую разницу в возрасте. Очень интересная личность! Любимец Кавказских Минеральных Вод!!! Вот так он сидел посредине Кисловодска и рассказывал нам о Лермонтове... А это ему написал Виктор Андроникович:
Кот: Замечательные иллюстрации к рассказу о Розенфельде!
Зизи:
Зизи: Я сегодня получила вот такую информацию - комментарий к стихотворению "Демон". Его прислала Светлана Телегина из Музея М.Ю. Лермонтова в Москве. Привожу полностью: "Это стихотворение Геннадия Ивановича АЛЕКСЕЕВА (1932 —1987) — поэта, прозаика, художника, архитектора, одного из основоположников российского верлибра. Стихотворение «Позвонили. Я открыл дверь…» было включено Алексеевым в свой первый сборник «На мосту». Жил поэт в Ленинграде. С 1962 г. его стихи иногда публиковались в ленинградских периодических изданиях. Интересно отметить, что на сборник его стихов "На мосту", который он подготовил в 1969 г. написал внутреннюю (по заказу издательства) рецензию Иосиф Бродский: «Главный эффект, производимый верлибром <Алексеева>, — это чудо обыденной речи. <…> Мы видим доселе не замечавшуюся нами пластику обыденных оборотов, их своеобразную гармоничность, и тем самым наше отношение к словам, к собственной ежедневной речи и сама эта речь углубляются». Но сборник «На мосту» был издан только в 1976 году. При жизни автора вышли ещё три книги стихов, сборник «Обычный час» (1986) поэт иллюстрировал сам".
Кот: Спасибо, уважаемая Зизи! Не знал о нем, но даже по одному этому стихотворению видно, что поэт - интересный.
барышня-крестьянка: спасибо. Буду пытаться найти его книги.
Кот: Уважаемая Зизи! Тут нечаянно заглянул в Маяковского и прочитал стихотворение, о котором не помнил. А в нем - и про Лермонтова, так что это - для Вас. МАРКСИЗМ - ОРУЖИЕ, ОГНЕСТРЕЛЬНЫЙ МЕТОД. ПРИМЕНЯЙ УМЕЮЧИ МЕТОД ЭТОТ! Штыками двух столетий стык закрепляет рабочая рать. А некоторые употребляют штык, чтоб им в зубах ковырять. Все хорошо: поэт поет, критик занимается критикой. У стихотворца - корытце свое, у критика - свое корытико. Но есть не имеющие ничего, окромя красивого почерка. А лезут в книгу, хваля и громя из пушки критического очерка. А чтоб имелось научное лицо у этого вздора злопыханного - всегда на столе покрытый пыльцой неразрезанный том Плеханова. Зазубрит фразу (ишь, ребятье!) и ходит за ней, как за няней. Бытье - а у этого - еда и питье определяет сознание. Перелистывая авторов на букву "эл", фамилию Лермонтова встретя, критик выясняет, что он ел на первое и что - на третье. - Шампанское пил? Выпивал, допустим. Налет буржуазный густ. А его любовь к маринованной капусте доказывает помещичий вкус. В Лермонтове, например, чтоб далеко не идти, смысла не больше, чем огурцов в акации. Целые хоры небесных светил, и ни слова об электрификации. Но, очищая ядро от фразерских корок, бобы - от шелухи лиризма, признаю, что Лермонтов близок и дорог как первый обличитель либерализма. Массам ясно, как ни хитри, что, милюковски юля, светила у Лермонтова ходят без ветрил, а некоторые - и без руля. Но так ли разрабатывать важнейшую из тем? Индивидуализмом пичкать? Демоны в ад, а духи - в эдем? А где, я вас спрашиваю, смычка? Довольно этих божественных легенд! Любою строчкой вырванной Лермонтов доказывает, что он - интеллигент, к тому же деклассированный! То ли дело наш Степа - забыл, к сожалению, фамилию и отчество,- у него в стихах Коминтерна топот... Вот это - настоящее творчество! Степа - кирпич какого-то здания, не ему разговаривать вкось и вкривь. Степа творит, не затемняя сознания, без волокиты аллитераций и рифм. У Степы незнание точек и запятых заменяет инстинктивный массовый разум, потому что батрачка - мамаша их, а папаша - рабочий и крестьянин сразу.- В результате вещь ясней помидора обволакивается туманом сизым, и эти горы нехитрого вздора некоторые называют марксизмом. Не говорят о веревке в журнале повешенного, не изменить шаблона прилежного. Лежнев зарадуется - "он про Вешнева". Вешнев - "он про Лежнева". 19 апреля 1926 г.
барышня-крестьянка: Я тоже не помню такое стихотворение,но Маяковский никогда не был моим любимым автором. Очень любопытное стихотворение.
Таша: Очень интересное стихотворение. Спасибо, многоуважаемый Кот! А вот что писал сам Маяковский по поводу своего высказывания в адрес Лермонтова: В статье "А что вы пишете?" он заметил: "Интересно, что мои язвительные слова относительно Лермонтова — о том, что у него «целые хоры небесных светил и ни слова об электрификации», изрекаемые в стихе глупым критиком, писавший отчет в "Красной газете" о вечерах Маяковского приписывает мне, как мое собственное недотепистое мнение. Привожу это как образец вреда персонификации поэтических произведений". В действительности, он имел в виду строки из "Демона": На воздушном океане Без руля и без ветрил — Тихо плавают в тумане Хоры стройные светил. А еще в пьесе "Баня" главначпупс Победоносиков, отброшенный в прошлое машиной времени, угрожает: "Хорошо, хорошо, пускай попробуют, поплавают без вождя и без ветрил!..." Вообще шутки шутками, а лермонтовское пронзительное одиночество и противостояние личности чуждому миру - это же главные мотивы творчества и биографии Маяковского. В этом они - родня
AlexeyTuzh: Ну да. И лодка, которая у Маяковского разбилась о быт - это как раз тот самый челнок Лермонтова! Побелел парус, попросил бури, вот она к нему и пришла!
Таша: Ой, с этой лодкой непонятка выходит, уважаемый Алексей: получается, что она просила бури пока оставалась "любовной"? т.е. искала покоя в мятежах? Не уверена... Всегда полагала, что Маяковский заимствовал свою лодку из "Сказки в триолетах" Игоря Северянина ("Белая лилия"). Там тоже и любовь, и лодка с тоскующей девушкой, и чувство, что "стало ошибкою", но... добровольная гибель Лилии от руки "задумчивой" незнакомки, приплывшей в лодке... Не стану приводить целиком, только отрывки - чтобы вспомнилось: ...Белую Лилию волны баюкали, Ночи ласкали, исполнены чар. Сердце застонет, томит его мука ли, Лилию ласково волны баюкали, Ей объяснялся в любви Ненюфар, С берега ей маргаритки аукали. Белую Лилию волны баюкали, Ночи ласкали, исполнены чар. Всеми любима, собою всех радуя, Распространяя вокруг аромат Тихо цвела неподвижна, как статуя, Юная Лилия, очи всех радуя. Грезно внемля, как любовью объят, Пел Ненюфар, на судьбу не досадуя, Тихо цвела она, души всех радуя, Нежный, как грезы, лия аромат. Лодка изящная, лодка красивая, Как-то прорезала зеркало вод; Сразу нарушила жизнь их счастливую Лодка изящная, лодка красивая; Весла ее подгоняли вперед, Заволновалося царство сонливое… Лодка бездушная, лодка красивая Грубо разбила все зеркало вод. <....> Девушка кроткая, девушка юная Воды вспугнула ударом весла. – Белая Лилия, юная Лилия,- Девушка вдруг обратилася к ней: Как нас сближает с тобою бессилие… Грустно мне, Лилия, чистая Лилия, Сердце страдает больней и больней, Счастье вернуть напрягая усилия… О, посоветуй мне, милая Лилия,- Девушка вдруг обратилася к ней. <...> Чувство мое оказалось ошибкою, Ты отгадала, – с печальной улыбкою Молвила девушка, грусть ощутив, Молча следя за играющей рыбкою; Ты отгадала! – с щемящей улыбкою Дева сказала, головку склонив. Лилия скорбно вздохнула, растрогана Этим признанием, этой тоской. – Знаешь?… сорви меня, дева, для локона,- Лилия тихо шепнула, растрогана: Буду лелеять твой локон златой.- <....> …И сорвала ее дева задумчиво, Бледной прекрасной рукой сорвала… И угасала осмысленно, вдумчиво Лилия, снятая с стебля задумчиво. Снова раздались удары весла И Ненюфар запечалился влюбчивый… Лилию бедную дева задумчиво Бледной печальной рукой сорвала. <...>
Зизи: Кот пишет: А в нем - и про Лермонтова, так что это - для Вас. Спасибо, уважаемый Кот! Очень интересно! И столько вызвало оно откликов!
барышня-крестьянка: А.Блок (сегодня его день рождения) Без веры в бога, без участья, В скитаньи пошлом гибну я, О, дай, любовь моя, мне счастья, Спокойной веры бытия! Какая боль, какая мука, Мне в сердце бросили огня! Подай спасительную руку, Спаси от пламени меня! О, нет! Молить Тебя не стану! Еще, еще огня бросай, О, растравляй живую рану И только слез мне не давай! Зачем нам плакать? Лучше вечно Страдать и вечный жар любви Нести в страданьи бесконечном, Но с страстным трепетом в крови! 3 ноября 1898
Зизи: У Блока - все любимое. Даже не знаю, на чем остановиться... Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою. Так пел ее голос, летящий в купол, И луч сиял на белом плече, И каждый из мрака смотрел и слушал, Как белое платье пело в луче. И всем казалось, что радость будет, Что в тихой заводи все корабли, Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь себе обрели. И голос был сладок, и луч был тонок, И только высоко, у Царских Врат, Причастный Тайнам,— плакал ребенок О том, что никто не придет назад. 1905
Таша: Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз. А ты, душа, усталая, глухая, О счастии твердишь, — который раз? Что счастие? Вечерние прохлады В темнеющем саду, в лесной глуши? Иль мрачные, порочные услады Вина, страстей, погибели души? Что счастие? Короткий миг и тесный, Забвенье, сон и отдых от забот... Очнешься — вновь безумный, неизвестный И за сердце хватающий полет... Вздохнул, глядишь — опасность миновала... Но в этот самый миг — опять толчок! Запущенный куда-то, как попало, Летит, жужжит, торопится волчок! И уцепясь за край скользящий, острый, И слушая всегда жужжащий звон, — Не сходим ли с ума мы в смене пестрой Придуманных причин, пространств, времен... Когда ж конец? Назойливому звуку Не станет сил без отдыха внимать... Как страшно всё! Как дико! — Дай мне руку, Товарищ, друг! Забудемся опять. А по поводу девушки в церковном хоре, не помню, рассказывала ли здесь, но все же повторю: этой весной в Равенне вспомнился Блок, но не только этим: "Ты, как младенец, спишь, Равенна, У сонной вечности в руках...", хотя эти строки не раз приходили там на ум, но вспомнили именно Девушку в церковном хоре, луч на белом плече и "в тихой заводи все корабли", - это когда рассматривали мозаики в базилике Сант-Аполлинаре Нуово, построенной королем остготов Теодорихом в начале VI века. Мы с мужем оба, не сговариваясь, глядя на эту наивную заводь (порт в Классе) с корабликами, на шествие мучениц в золотых одеждах с легким белоснежным "лучом" на плече, воскликнули: "БЛОК!"
Зизи: Глядя на фотографии, конечно, трудно прочувствовать это состояние, но очень в него верю. Со мной подобное бывало (и почему-то только в Италии).
Таша: Там, в Равенне, столь любимой Блоком, нам показалось, что именно ЭТИ мозаики из Сант_Апполинаре_Нуово, ЭТИ сюжеты вошли в сознание Блока, а потом отозвались в его стихотворении, посвященном горечи цусимской катастрофы: "Девушка пела в церковном хоре...". А оказалось наоборот: сначала, в 1905 году, было написано стихотворение, и только в 1909 году Блок побывал в Равенне....
барышня-крестьянка: и у Симонова тоже все любимые стихи. Нет не любимых!
барышня-крестьянка: Зима И. Суриков Белый снег, пушистый в воздухе кружится И на землю тихо падает, ложится. И под утро снегом поле побелело, Точно пеленою все его одело. Темный лес что шапкой принакрылся чудной И заснул под нею крепко, непробудно… Божьи дни коротки, солнце светит мало, Вот пришли морозцы - и зима настала. Труженик-крестьянин вытащил санишки, Снеговые горы строят ребятишки. Уж давно крестьянин ждал зимы и стужи, И избу соломой он укрыл снаружи. Чтобы в избу ветер не проник сквозь щели, Не надули б снега вьюги и метели. Он теперь покоен - все кругом укрыто, И ему не страшен злой мороз, сердитый.
Таша: Выпал снег — и все забылось, Чем душа была полна! Сердце проще вдруг забилось, Словно выпил я вина. Вдоль по улице по узкой Чистый мчится ветерок, Красотою древнерусской Обновился городок. Снег летит на храм Софии, На детей, а их не счесть. Снег летит по всей России, Словно радостная весть. Снег летит — гляди и слушай! Так вот, просто и хитро, Жизнь порой врачует душу... Ну и ладно! И добро. Н. Рубцов (завтра день его рождения)
Зизи: Иван Бунин «Первый снег» Зимним холодом пахнуло На поля и на леса. Ярким пурпуром зажглися Пред закатом небеса. Ночью буря бушевала, А с рассветом на село, На поля, на сад пустынный Первым снегом понесло… И сегодня над широкой Белой скатертью полей Мы простились с запоздалой Вереницею гусей.
Зизи: Зизи пишет: Н. Рубцов (завтра день его рождения) Рубцов - личность очень для меня загадочная!
Кот: Уважаемая Зизи сама себя цитирует? Или уважаемую Ташу? С личностями у поэтов нередко бывает сложно... а стихи - хорошие. Снег летит по всей России, Словно радостная весть.
Зизи: Кот пишет: Уважаемая Зизи сама себя цитирует? О, нет! Это были слова Таши! Не знаю, почему, так получилось.
Зизи: Это все загадки и причуды НОВОГО ГОДА!!!
Зизи: Любимым автором в Рождественскую ночь, безусловно, является Николай Васильевич Гоголь со своей замечательной сказкой. click here
барышня-крестьянка: Сегодня праздник Пасхи.Как много наши любимые поэты писали об этом дне. Христос воскрес! Опять с зарею Редеет долгой ночи тень, Опять зажегся над землею Для новой жизни новый день. Еще чернеют чащи бора; Еще в тени его сырюй, Как зеркала, стоят озера И дыщат свежестью ночной; Еще в синеющих долинах Плывут туманы... Но смотри: Уже горят на горных льдинах Лучи огнистые зари! Они в выси пока сияют, Недостижимой, как мечта, Где голоса земли смолкают И непорочна красота. Но, с каждым часом приближаясь Из-за алеющих вершин, Они заблщут, разгораясь, И в тьму лесов и в глубь долин; Они взойдут в красе желанной И возвестят с высот небес, Что день настал обетованный, Что Бог воистину воскрес!
Зизи: Я тоже хочу вспомнить стихи о Пасхе. А. К. Толстой Тот, Кто с вечною любовью Воздавал за зло добром, Избиен, покрытый кровью, Венчан терновым венцом, Всех с Собой страданьем сближенных В жизни долею обиженных, Угнетенных и униженных Осенил Своим крестом. Вы, чьи лучшие стремленья Даром гибнут под ярмом, Верьте, други, в избавленье, К Божью свету мы грядем. Вы, кручиною согбенные, Вы, цепями удрученные, Вы, Христу, сопогребенные, Совоскреснете с Христом.
барышня-крестьянка: Вот уже заканчивается июль. и совсем все было в этом году не так как у Пастернака. «Июль» Борис Пастернак По дому бродит привиденье. Весь день шаги над головой. На чердаке мелькают тени. По дому бродит домовой. Везде болтается некстати, Мешается во все дела, В халате крадется к кровати, Срывает скатерть со стола. Ног у порога не обтерши, Вбегает в вихре сквозняка И с занавеской, как с танцоршей, Взвивается до потолка. Кто этот баловник-невежа И этот призрак и двойник? Да это наш жилец приезжий, Наш летний дачник-отпускник. На весь его недолгий роздых Мы целый дом ему сдаем. Июль с грозой, июльский воздух Снял комнаты у нас внаем. Июль, таскающий в одёже Пух одуванчиков, лопух, Июль, домой сквозь окна вхожий, Всё громко говорящий вслух. Степной нечесаный растрепа, Пропахший липой и травой, Ботвой и запахом укропа, Июльский воздух луговой.
Таша: С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА!!! Закружилась листва золотая В розоватой воде на пруду, Словно бабочек легкая стая С замираньем летит на звезду. Я сегодня влюблен в этот вечер, Близок сердцу желтеющий дол. Отрок-ветер по самые плечи Заголил на березке подол. И в душе и в долине прохлада, Синий сумрак как стадо овец, За калиткою смолкшего сада Прозвенит и замрет бубенец. Я еще никогда бережливо Так не слушал разумную плоть, Хорошо бы, как ветками ива, Опрокинуться в розовость вод. Хорошо бы, на стог улыбаясь, Мордой месяца сено жевать... Где ты, где, моя тихая радость, Все любя, ничего не желать?
полная версия страницы