Форум » Поговорим о... » Загадочное место в "Евгении Онегине" » Ответить
Загадочное место в "Евгении Онегине"
AlexeyTuzh: Давно покоя не даёт одно место в "Евгении Онегине": Глава Восьмая. Сначала (X): Блажен, кто с молоду был молод, Блажен, кто во-время созрел, Кто постепенно жизни холод С летами вытерпеть умел; Кто странным снам не предавался, Кто черни светской не чуждался, Кто в двадцать лет был франт иль хват, А в тридцать выгодно женат; Кто в пятьдесят освободился От частных и других долгов, Кто славы, денег и чинов Спокойно в очередь добился, О ком твердили целый век: N. N. прекрасный человек. Потом (письмо Онегина Татьяне, но нужно заметить, что оно было дописано поэтом уже после окончания работы на всей восьмой главой): Внимать вам долго, понимать Душой всё ваше совершенство, Пред вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть... вот блаженство! И я лишён того: для вас Тащусь повсюду наудачу; Мне дорог день, мне дорог час: А я в напрасной скуке трачу Судьбой отсчитанные дни. И так уж тягостны они. Я знаю: век уж мой измерен; Но чтоб продлилась жизнь моя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днём увижусь я... И концовка главы и можно сказать всего романа (LI): Блажен, кто праздник Жизни рано Оставил, не допив до дна Бокала полного вина, Кто не дочёл Её романа И вдруг умел расстаться с ним, Как я с Онегиным моим. Правильно я понимаю, что: 1) слова "блажен" и "блаженство" в восьмой главе связывают выбранные фрагменты в одну поэтическую связь? 2) в окончании (LI) есть логический переход: праздник жизни -> её (жизни) романа -> расстаться с ним (с романом)? Получается, что блажен тот, кто сумел расстаться с романом жизни, как Пушкин расстался с Евгением Онегиным (с романом или с человеком)? А как Пушкин с ним расстался?
Кот: Уважаемая Таша! По первому пункту: Евгений пировал, позволял себе все (был "неосторожен"), и это никак на нем (на его здоровье, в частности) не отражалось. Зря ли все это так для него проходило? Да нет, не зря: это принесло ему нечто, но ирония - в том, что принесло-то оно не счастье, а хандру. Так мне кажется. По второму пункту: считаю, что нет смысла подбирать расшифровку для каждого отдельного слова. Вряд ли Пушкин это так зашифровывал. По-моему, эту триаду ("и брань, и саблю, и свинец") надо принимать просто как атрибуты военных действий, приносящих победы. А "свинец" - "картечь" я просто привел, пытаясь пояснить эту самую мысль, отнюдь не настаивая на том, что конкретно под "свинцом" Пушкин подразумевал "острые слова". И не вижу смысла искать, что же Пушкин подразумевал конкретно под "саблей". Ничего не подразумевал, кроме того, что вместе с "бранью" и "свинцом" она отражает атрибутику военных действий и побед.
Таша: Многоуважаемый Кот! Татьяна Риксовна, с которой Вы хорошо знакомы, предложила весьма удачное, на мой взгляд, прочтние первых "загадочных" строк. Ей представляетс, что ответ на поставленный в них вопрос содержится в следующей, цитируемой Вами, строфе, а именно в словах: Затем, что не всегда же мог Beef-steaks и страсбургский пирог Шампанской обливать бутылкой И сыпать острые слова, Когда болела голова Т.е. выходит, что вопрос ставился примерно так: "не безопасно ли для здоровья героя прошло его неосторожное увлечение пирами?" (мог ли он оставаться здоровым при такой неосторожности?) и ответ: "нет, небезопасно, поскольку здоровью эта неосторожность все-так вредила". Второй пассаж - о военных атрибутах, по мнению Р. В. Иезуитовой, - метафора, означающая, что надоело ему всё - даже то, что среди молодежи считалось за доблесть. Такие вот размышления... Интересно что скажет уважаемый Алексей, в руках у которого свежий комментарий к роману, принадлежащий перу В. П. Старка
Кот: Уважаемая Таша! Пожалуй, я все-таки относил бы метафору не к тому, что "среди молодежи считалось за доблесть", а вообще к тому, что касалось светских побед и завоеваний.
Таша: Согласна
Зизи: Мне тоже кажется, что дело в хандре. Хандра, хандра, хандра...Жизнь только внешне кажется пестрой, а на самом деле она очень однообразна. Хандра ждала его на страже И бегала за ним она, Как тень иль верная жена
AlexeyTuzh: Странно, а мне эти места совсем не кажутся "туманными". Вернусь - напишу. Заодно и Старка посмотрю.
AlexeyTuzh: У меня комментарий Н.Л. Бродского оказался с собой. Вот это место. Простое сравнение строф первой главы "Евгения Онегина" с "Кавказским пленником": Первую главу "ЕО" вообще нельзя читать, не имея под рукой "Кавказского пленника" А.С. Пушкина и "Беппо" лорда Байрона. Тогда всё становится понятно, не зря же автор их упомянул во вступлении к публикации первой главы. От себя добавлю, что "средь пиров" не обязательно во время пира (как "средь шумного бала, случайно"), это может означать "между пирами". По крайней мере, я так читаю это место.
Кот: Я сомневаюсь в том, что Пушкин просто переносил что-то из "Кавказского пленника" в ЕО. Слова могли повторяться, но они не обязательно несли ту же самую смысловую нагрузку.
AlexeyTuzh: А мне кажется, что наоборот. Уже написанный "Кавказский пленник" и прочитанный "Беппо" Байрона послужили отправной точкой, запалом, для написания первой главы "Евгения Онегина", иначе "автору" не нужно было ссылаться на оба произведения во вступлении. Да и совпадения в описании характера главного героя в обеих поэмах - почти дословные. К тому же, распространённая дуэль в начале XIX века - именно "сабля" и "свинец" (пистолеты). Но здесь мы упрёмся в два диаметрально противоположных подхода к "хронологии" романа и к образу главного героя: Ю.М. Лотмана (с 1819 по 1825 годы) и А.Н. Баркова (начало XIX века до войны 1812 года). Да, и если задуматься - роман "Евгений Онегин" заканчивается фразой "Итак, я жил тогда в Одессе". Фактически, Пушкин с момента начала работы над романом (Кишенёв) "успел доехать" только в соседнюю Одессу. Так что тема Кавказа и Крыма - слишком жива в его душе.
Кот: Отправной точкой они послужили, но это не значит, что в ЕО Пушкин в какой-то степени занимался просто пересказом "Кавказского пленника". Евгений и герой "Кавказского пленника" , по словам того же Бродского, - только "в какой-то мере единый социальный тип, обрисованный однородными стилистическими приемами". Но однородными приемами можно изображать разные вещи, и одинаковые фразы не обязательно имеют всегда один и тот же смысл в разном контексте.
AlexeyTuzh: Уважаемый Кот! Конечно же я с этим согласен. Просто часто, особенно в комментарии Ю.М. Лотмана - из Евгения Онегина "создают" образ не служившего и не воевавшего молодого человека. Однако на дуэль он выходит подготовленным и спокойным, у него явно есть опыт дуэлей за плечами. Если бы Пушкин говорил о "сабле" и "свинце" в первой главе в переносном смысле, то тогда всё действие и поведение Евгения в 6 главе выглядело бы нелогичным. Помните, как стрелялся Пьер Безухов в "Войне и Мире"? Ещё раз повторюсь, что возможно и логично обратное прочтение первой главы: и события и Евгений Онегин в 1819 году - это рассказ о передаче Евгением своего неоконченного "большого стихотворения" издателю - А.С. Пушкину, поэтому все события "его романа" уже давно позади: и Одесса, и встреча с Пушкиным на юге, и смерть отца, и смерть дядюшки, и Татьяна со своим признанием, и даже объяснение с ней в высшем свете. Возможно и её муж-генерал давно уже сложил свою голову на полях войны 1812 года или в Заграничных походах. Всё к этому времени для Евгения Онегина уже в прошлом, это у Пушкина ещё всё впереди. Помните, чем заканчивается "Беппо"? "Муж-турок" пропадал, пропадал 10 лет и... наконец-то возвращается к своей Пенелопе...
Кот: Уважаемый AlexeyTuzh! Признаюсь сразу, что "Беппо" я не читал, и с ним сравнивать не буду. Но Ваша трактовка первой главы ЕО кажется мне совершенно надуманной, хотя, конечно, как и во многих других случаях наших расхождений, у нас у обоих нет бесспорных аргументов для логического доказательства своей правоты. Всё - на уровне: "как я это себе представляю".
Таша: Уважаемый Алексей! Присоединюсь к мнению уважаемого Кота: Ваша трактовка первой главы ЕО кажется мне совершенно надуманной, Не вижу ничего в первой главе, что свидетельствовало бы о таком фантастическом стилистическом курбете. Как я понимаю, в научном построении главное - простота и ясность, а также минимальное количество "кубиков" допущения. Логически выстроить можно что угодно, но чем больше допущений, тем дальше мы от истины. Кстати, сам Пушкин был иного мнения о построении своего рассказа и во второй главе, рассказывая о празднике у Лариных, заметил: В начале моего романа (Смотрите первую тетрадь) Хотелось в роде мне Альбана Бал петербургский описать; Но, развлечен пустым мечтаньем, Я занялся воспоминаньем О ножках мне знакомых дам... (II, XL) Спасибо Вам за страничку из Бродского. "Имел он прежде игры славы И жаждой гибели горел" - эти слова из КП, как мне кажется, приближают нас к пониманию странного упоминания в ЕО о "брани, сабле и свинце". Я по-прежнему полагаю, что Пушкин отсылал читателя к какому-то известному в его время устойчивому выражению, характеризующему жизнь светского повесы, предполагающую как победы на любовном фронте, так и готовность выйти на поединок. Однако не могу согласиться с тем, что Онегин успел "пострелять" до того, как прибыл в деревню, когда Пушкин говорит о нем, что он умел охлаждать "любовь — разлукой, Вражду — злословием", а не "саблей и свинцом"! Не стоит, как мне кажется, искать в Онегине черты Пьера Безухова. Скорее уж в Ленском, но Пушкин и в нем отмечает то же хладнокровие во время поединка, что и в Онегине: „Теперь сходитесь“. Хладнокровно, Еще не целя, два врага Походкой твердой, тихо, ровно Четыре перешли шага, Четыре смертные ступени. Свой пистолет тогда Евгений, Не преставая наступать, Стал первый тихо подымать. Вот пять шагов еще ступили, И Ленский, жмуря левый глаз, Стал также целить — но как раз Онегин выстрелил... (VI,XXX) А вот реакция Онегина на смерть Ленского как раз свидетельствует не о хладнокровии (как у Зарецкого): В тоске сердечных угрызений, Рукою стиснув пистолет, Глядит на Ленского Евгений. „Ну, что ж? убит“, решил сосед. Убит!.. Сим страшным восклицаньем Сражен, Онегин с содроганьем Отходит и людей зовет (VI,XXXV). Как-то не вяжется эта реакция с утверждением, что до поединка с Ленским он не просто понюхал дуэльного пороху, но даже успел разлюбить его "наконец"
AlexeyTuzh: Отвечу коротко, но по-порядку: 1) связь "КП" с первой главой "ЕО" обосновывать не нужно, о ней упомянул сам Пушкин. Можно выбирать иные толкования для "сабли" и "свинца", но можно поступить и так, как Вы и советуете - взять самое простое и удобное толкование - прямое; 2) для "хронологического" переноса к началу XIX века в "ЕО" гораздо больше оснований, чем для традиционного (Ю.М. Лотман и другие). Бригадир, рожковый оркестр, Зарецкий в Париже и т.д. Но это целая тема, да и разработана она в работе А.Н. Баркова. Не со всем я согласен в его выводах, но они ближе к логике и простоте, чем традиционные доводы. Плюс - они хоть как-то объясняют фабулу романа, иначе он рассыпается на отдельные красивые картинки и рассказ о несчастной любви, оторванный от разговора книгопродавца с поэтом (а кто из них кто, если поэт - Пушкин?); 3) как раз Пьера Безухова перед дуэлью и Евгения Онегина за несколько минут до неё "совмещать" нельзя - они ведут себя совершенно противоположно!
AlexeyTuzh: Вот ещё одно место в "ЕО", которое мне многие годы покоя не даёт. Любимая восьмая глава (она у меня неразрывная с первой, даже в любви). Как мы помним Евгений встретил в высшем свете Татьяну, написал ей письма, она не ответила, при встрече гневалась на него, а дальше: "На сём лице лишь гнева след... XXXIV. Да, может быть, боязни тайной, Чтоб муж иль свет не угадал Проказы, слабости случайной... Всего, что мой Онегин знал... Надежды нет! Он уезжает, Своё безумство проклинает - И, в нём глубоко погружён, От света вновь отрёкся он. И в молчаливом кабинете Ему припомнилась пора, Когда жестокая хандра За ним гналася в шумном свете, Поймала, за ворот взяла И в тёмный угол заперла. XXXV. Стал вновь читать он без разбора. Прочёл он Гиббона, Руссо, Манзони, Гердера, Шамфора, Madame de Staёl, Биша, Тиссо, Прочёл скептического Беля, Прочёл творенья Фонтенеля, Прочёл из наших кой-кого, Не отвергая ничего: И альманахи, и журналы, Где поученья нам твердят, Где нынче так меня бранят, А где такие мадригалы Себе встречал я иногда: E sempre bene, господа. Сколько времени необходимо молодому человеку тех лет, чтобы всё это прочесть? И главное - зачем? Татьяна читала книжки Евгения Онегина, забытые им в его имении, чтобы его понять. А Онегин-то зачем всю эту пестроту литературную читает? Чтобы понять почему Татьяна гневается на него? И далее. Когда Евгений Онегин всё-таки решается и неожиданно приходит к Татьяне. Та сидит с письмом и плачет. Но судя по времени, потраченном Евгением на чтение современной литературы, плачет Татьяна не над письмом от него. Ей сообщили из имения, что умерла её няня? Кто что об этом эпизоде думает?
Кот: Читал значительную часть зимы ("зимовал он, как сурок"), читал, чтобы отвлечься от мыслей о Татьяне, занять голову. Татьяна читает его письмо, но, конечно, не только что полученное. Она его много раз перечитывала (он между прочим, тоже хранил ее письмо). Конечно, если подходить с точки зрения теории вероятности, покажется натяжкой, что приехал он именно в тот момент, когда она перечитывала письмо в очередной раз, но не нужно пушкинский роман анализировать с точки зрения какой-нибудь теории. Так уж получилось. А в жизни еще и не такие совпадения бывают.
AlexeyTuzh: Уважаемый Кот! Мне тоже ближе "евангельское" толкование "календаря" Евгения Онегина. Правда, я думаю, что в этом отрывке: Она навстречу. Как сурова! Его не видят, с ним ни слова; У! как теперь окружена Крещенским холодом она! Как удержать негодованье Уста упрямые хотят! "крещенский холод" - это метафора, а не календарь. Но тогда и указаний на то, когда же Евгений всё прочёл и приехал к ней тоже нет в тексте! Да и далее идёт фраза самой Татьяны: "Да за смиренное кладбище, Где нынче крест и тень ветвей Над бедной нянею моей…" Слово "нынче" достаточно узкоспециальное, при ассоциации с кладбищем Татьяна вспоминает именно о няне, о том что она умерла и нынче над ней стоит крест и тень ветвей. Мне кажется, что плакала Татьяна именно о ней, а вовсе не над письмами (их же много было!) Евгения Онегина.
Кот: Я тоже думаю. что "крещенский холод" - это метафора, но фраза "зимовал он, как сурок" все-таки говорит о значительной части зимы, которую он провел за чтением, а поехал к Татьяне весной - это указано прямо. "Нынче" - крест и тень ветвей над могилой няни, но это не значит , что няня недавно умерла. "Нынче" - в отличие от того времени, когда Татьяна жила в имении и няня была жива. А плакала она над одним из писем Онегина, но скорее всего - над тем, которое и приводит Пушкин, - над самым первым, "ударившим" по сердцу Татьяны, самым прочувствованным и искренним. Остальные письма могли быть только "повторами", а повтор с "оригиналом" не сравнится. Повторные письма она могла уже и уничтожать, а первое уничтожить не смогла.
AlexeyTuzh: Полностью согласен. Про весну сказано чётко, но непонятно о каком месяце, так как в столице снег мог запросто лежать и таять до середины апреля. Если привязываться к Крещению (как делают все комментаторы), то Онегин "читал" минимум три месяца. Не думаю, что Татьяна так долго перечитывала письмо. К тому же в её словах больше ностальгии об имении и жизни там, нежели о несбывшемся счастье. Любви-то в её словах нет. Да и не думаю, что Евгений Онегин не узнал бы своего собственного письма, а у Пушкина: "письмо какое-то читает". P.S. Если Евгений Онегин вернулся из путешествия, встретил толстого генерала князя, своего знакомого и родственника, который оказался мужем Татьяны, стал искать встречи с ней - то получается, что вернулся он в столицу либо по суше, либо до конца навигации. А это осень, ну никак не ноябрь-декабрь. Получается, что с момента возвращения "с корабля на бал" (а это задолго до Крещения) он осаждал Татьяну почти полгода... Бедная женщина... P.S. Но вопрос мой был не о календаре. Зачем он книжки-то читает? Он принят в доме князя, его старый знакомый и даже родственник. В итоге же (в конце главы) он просто приходит к Татьяне, и она ставит все точки над "i" сразу, в один день. Зачем Пушкину понадобился период целой зимы и так чётко указывать нам круг чтения Онегина?
Таша: Потому что углубление в чтение (в данном случае важно именно разнообразие авторов, их разноголосье) помогает герою войти в то состояние, о котором Пушкин писал о себе: ...Но гаснет краткий день, и в камельке забытом Огонь опять горит — то яркий свет лиёт, То тлеет медленно — а я пред ним читаю Иль думы долгие в душе моей питаю. И забываю мир — и в сладкой тишине Я сладко усыплён моим воображеньем, И пробуждается поэзия во мне: Душа стесняется лирическим волненьем, Трепещет и звучит, и ищет, как во сне, Излиться наконец свободным проявленьем — И тут ко мне идёт незримый рой гостей, Знакомцы давние, плоды мечты моей. И мысли в голове волнуются в отваге, И рифмы лёгкие навстречу им бегут, И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободно потекут. Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге... Книги помогали Онегину забыть мир, но, в отличие от Пушкина, его душа не способна была стесниться "лирическим волненьем", потому он и остался "недвижим" как тот метафорический корабль в пушкинской "Осени"
полная версия страницы