Форум » Жизнь Пушкина в доме на Мойке » Поэзия, как Ангел-утешитель » Ответить
Поэзия, как Ангел-утешитель
Таша: а не пора ли поговорить о творчестве Пушкина? Поскольку разговор идет в дом на Мойке, 12, то неплохо бы вспомнить, что написано здесь и накануне, то есть имено летом 1836 года.
Natalie: А у меня припасено стихотворение Петра Вяземского, которое по настроению, быть может, и сегодня близко тем, кто вдали от России отмечает русскую масленицу: МАСЛЕНИЦА НА ЧУЖОЙ СТОРОНЕ Здравствуй, в белом сарафане Из серебряной парчи! На тебе горят алмазы, Словно яркие лучи. Ты живительной улыбкой, Свежей прелестью лица Пробуждаешь к чувствам новым Усыпленные сердца! Здравствуй, русская молодка, Раскрасавица-душа, Белоснежная лебедка, Здравствуй, матушка-зима! Из-за льдистого Урала Как сюда ты невзначай, Как, родная, ты попала В бусурманский этот край? Здесь ты, сирая, не дома, Здесь тебе не по нутру; Нет приличного приема И народ не на юру. Чем твою мы милость встретим? Как задать здесь пир горой? Не суметь им, немцам этим, Поздороваться с тобой. Не напрасно дедов слово Затвердил народный ум: «Что для русского здорово, То для немца карачун!» Нам не страшен снег суровый, С снегом — батюшка-мороз, Наш природный, наш дешевый Пароход и паровоз. Ты у нас краса и слава, Наша сила и казна, Наша бодрая забава, Молодецкая зима! Скоро масленицы бойкой Закипит широкий пир, И блинами и настойкой Закутит крещеный мир. В честь тебе и ей Россия, Православных предков дочь, Строит горы ледяные И гуляет день и ночь. Игры, братские попойки, Настежь двери и сердца! Пышут бешеные тройки, Снег топоча у крыльца. Вот взвились и полетели, Что твой сокол в облаках! Красота ямской артели Вожжи ловко сжал в руках; В шапке, в синем полушубке Так и смотрит молодцом, Погоняет закадычных Свистом, ласковым словцом. Мать дородная в шубейке Важно в розвальнях сидит, Дочка рядом в душегрейке, Словно маков цвет горит. Яркой пылью иней сыплет И одежду серебрит, А мороз, лаская, щиплет Нежный бархатец ланит. И белее и румяней Дева блещет красотой, Как алеет на поляне Снег под утренней зарей. Мчатся вихрем, без помехи По полям и по рекам, Звонко щелкают орехи На веселие зубкам. Пряник, мой однофамилец, Также тут не позабыт, А наш пенник, наш кормилец, Сердце любо веселит. Разгулялись город, села, Загулялись стар и млад,— Всем зима родная гостья, Каждый масленице рад. Нет конца веселым кликам, Песням, удали, пирам. Где тут немцам-горемыкам Вторить вам, богатырям? Сани здесь — подобной дряни Не видал я на веку; Стыдно сесть в чужие сани Коренному русаку. Нет, красавица, не место Здесь тебе, не обиход, Снег здесь — рыхленькое тесто, Вял мороз и вял народ. Чем почтят тебя, сударку? Разве кружкою пивной, Да копеечной сигаркой, Да копченой колбасой. С пива только кровь густеет, Ум раскиснет и лицо; То ли дело, как прогреет Наше рьяное винцо! Как шепнет оно в догадку Ретивому на ушко,— Не споет, ей-ей, так сладко Хоть бы вдовушка Клико! Выпьет чарку-чародейку Забубенный наш земляк: Жизнь копейка!— смерть-злодейку Он считает за пустяк. Немец к мудрецам причислен, Немец — дока для всего, Немец так глубокомыслен, Что провалишься в него. Но, по нашему покрою, Если немца взять врасплох, А особенно зимою, Немец — воля ваша!— плох. 20 февраля 1853, Дрезден Удивительно прозорливы последние слова стихотворения о том, чем может кончится зимняя "схватка" с немцем!
Марта: Вот спасибо, так спасибо! Natalie , простите, если что не так....
Natalie: Все простите, если что не так...
Cаша: Немцам в свое время бывало туго и в настоящих схватках с Пушкиным. Да и самому поэту доставалось на орехи: "Разве в наше время, когда мы били немцев на Красном кабачке, и нам не доставалось, и немцы получали тычки сложа руки?"Это из последнего письма Пушкина к жене 18 мая 1836 г.
Марта: Саша, а Прощёное-то воскресенье? Я прошу пощения у вас с Андреем.... Лучше поздно, чем никогда
Cаша: Милая Марта, Вы ни в чем не виноваты. То что Вы здесь, с нами-просто замечательно!
Марта: Ура-ура-ура!!!!!!!
Эхо : аб чём энто вы шептитися, никак ни разбиру! но прощать усех вси равно надо. так сразу и станит радостно, поскольку спадут усе грузы с души!
Марта: Существенная правда, ненаглядное Эхо!
Эхо : люблю правду - слабость моя такая! и вас, марточка, пачиму-та тожи люблю
Марта: Ой.... Ни знаю, што и скозать. Ни готова. Но ат Вас серце типлеет пачему-та
Эхо : на то оно и эхо, штоб тем, у каво сердце теплое и даж не побоюся сказать, горячие, в ответ истче лутше типлело!
Марта: Ахти мне.... Спасиба!
Эхо :
Марта: Вот, напремер, Эхо, паэзия, как ангил утишитиль. Пишу пра Луизу на другой ветки, а сама думаю, не попрёт ли меня отседова адменистратар за нисаатветсвия? Каралева-та пруская кагда жила? А у нас-та, милае Эхо, какое тысячилетие на дваре? Да и я не пайму, где я типерь: то ли Русь, то ли Прусь Што скажишь, друк Эхо?
Таша: Утешься! Эхо как дитя! Его поступки бесрассудны, А мысли так и просто чудны... Воспримем же его — шутя.
Cаша: Браво! Дорогие милые Эхо, Марта ,Таша как вы порадовали, утешили. Подняли настроение!! А я совсем замотался в эти дни. Спасибо!!
Таша: Как говорит любимое Эхо, как моГЁм, так и утИшаИм!
Марта: Как обаятельны нам те (для тех), кто понимает все наши глупости и мелкие злодейства На фоне Пушкина!
Эхо : и хто-та вылитаит
полная версия страницы