Форум » Последнее лето 1836 года » стихи 1836 года » Ответить

стихи 1836 года

Эхо : а давайте о других стихотворениях 1836 года поговорим. "Памятник" будто ясен со школьной скамьи. Все разжевано. А вот его переложение молитв, которые летом сочинил, разве это не знак того, что Пушкин готовился уже к уходу?

Ответов - 60, стр: 1 2 3 All

Cаша: "Отцы пустынники и жены непорочны" - молитва, мысли Сирина. Эта "модная" ныне в науке о Пушкине тема ухода,но куда же Пушкину уходить было? Да и "свернуться прежде десяти" лет у него не было желания,как мне кажется. Но мысль о смертности человека, вернее именно об этом говорить, у него возникла после похорон матери,как мне кажется. Отсюда и тема кладбища и дума о том, что же он оставит после себя,что он сделал в этой жизни,на чем возрос его "творческий памятник"...

Кот: Уважаемый Саша, я согласен с Вами, что мысль о возможности близкой собственной смерти отчетливо оформилась у него именно в связи с похоронами матери. Мысль о смертности, она, в принципе, присутствовала и раньше ("И хоть бесчуственному телу/Равно повсюду истлевать..." и т.п.), но тогда она была более абстрактной. А сейчас она реализовалась, в частности, в том, что он внес деньги за место для собственной могилы. Вряд ли бы он стал это делать, если бы был уверен, что не "свернется" раньше десяти лет. Заметим кстати, что в это время над ним уже несколько месяцев висела перспектива дуэли с Соллогубом, которая могла реализоваться очень скоро, по дороге в Москву. Это мы знаем, чем все это закончилось, а он тогда этого не знал и мог предполагать любой исход.

Cаша: И действительно, Уважаемый Кот, с апреля 1836 года он думает об этом постоянно. Мне кажется, что и мысль о том, как бы было хорошо Нащокину покоиться в такой земле, произошел в самом начале его последнего приезда в Москву. Под непосредственным впечатлением похорон матери. И чем сильно расстроил Веру Александровну. А по возвращении в Петербург возникает сравнение тесного петербургского кладбища с тем, что видел там. В Prologue -("Я посетил твою могилу - но там тесно") обычно печатается в разделе неизвестных годов. Но как знать, может последний год навеял эту мысль. Именно теснота кладбища более всего удручает Пушкина.И ранее в письме к жене он пишет о противопоставлении тесноты и простора:"Мало утешения в том, что меня похоронят в полосатом кафтане, и еще на тесном петербургском кладбище, а не в церкви на просторе".


Muza: А разве к молитве Сирина он не обращался и раньше, причем, несколько раз? И потом причем здесь "Отцы пустынники" и уход? Здесь, кажется, другая тема...

Cаша: А об уходе упоминула Эхо, создавая тему, и мы с уважаемым Котом посчитали должным откликнуться.Не сердитесь, пожалуйста, на нас. Мы исправимся.

Muza: Дорогие друзья! Мне редко удается выходить на Ваш форум, но я всегда с радостью ожидаю, что обязательно обнаружу что-то новое для меня и всех ценителей русского языка и культуры. Ваши беседы настолько захватывающи, что иногда так и хочется вставить свое слово, но эти беседы еще и высокопрофессиональны, поэтому опасаюсь встревать со своими дилетантскими "вопросиками", как говорит уважаемое Эхо. И все же решаюсь вновь задать все тот же вопрос: если Пушкин многократно, как пишут специалисты, обращался к молитве Ефрема Сирина, то почему бы не сравнить эти его обращения и не узнать, в какие годы и что в этой молитве более всего его волновало, на что откликалась его душа? А если есть работы на эту тему, подскажите. Я посмотрю.

Кот: Уважаемая Muza, и я присоединяюсь к Вашей просьбе. Это действительно было бы интересно. К сожалению, сам я не решаюсь вторгаться в такие чисто литературоведческие вопросы. Я, увы, не филолог. и нет у меня соответствующей базы. Надеюсь, что уважаемые Таша и Саша смогут нам помочь.

Cаша: Cтихотворение "Отцы пустынники и жены непорочны" - переложение великопостной молитвы Преподобного Ефрема Сирина. Вспомним эти пушкинские строки: Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв, Сложили множество божественных молитв; Но ни одна из них меня не умиляет, Как та, которую священник повторяет Во дни печальные Великого поста; Всех чаще мне она приходит на уста И падшего крепит неведомою силой: Владыко дней моих! дух праздности унылой, Любоначалия, змеи сокрытой сей, И празднословия не дай душе моей. Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья, Да брат мой от меня не примет осужденья, И дух смирения, терпения, любви И целомудрия мне в сердце оживи. А вот текст молитвы Ефрема Сирина: "Господи и Владыко живота моего, Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю! Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего. Яко благословен еси во веки веков. Аминь" Эта молитва была написана в IV веке. А сам ее автор родился в Месопотамии в городе Низибия.Это территория нынешней Сирии. Поэтому Ефрем и назван Сириным. Он жил во времена царствований Константина Великого и Феодосия Великого. Как мы видим, Пушкин очень точно передал текст. И не удивительно. Как писал П.А.Вяземский, Пушкин "имел сильное религиозное чувство: читал и любил читать Евангелие, был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их". Мне кажется,что молитва Сирина также была затвержена Пушкиным. Молитва Ефрема Сирина читается в дни Великого поста. И молитва эта покаянная перед Пасхой. 29 марта 1836 г. умерла Надежда Осиповна, как раз в первый день Пасхи. И когда поэт создавал свое стихотворение на Каменном острове, он носил траур по матери. Заметим, что судьба Пушкина очень схожа с судьбой Ефрема Сирина, также прожившего бурную молодость и пришедшего к состоянию покаяния и смирения спустя годы. Кроме того, уже в стихотворении 1828 года "Воспоминание" (Когда для смертного умолкнет шумный день) Пушкин задумывался над судьбой Сирина, возникает тема страдания от собствееных грехов и жажда покаяния. Удивительные бывают "странные сближения"... Протопресвитер Петр Дмитриевич Песоцкий из храма Спаса Нерукотворного Образа, где 1 февраля отпевали поэта, пришел к умирающему Пушкину после службы: вечером 27 января началось празднование Преподобного Ефрема Сирина. По народному поверью день Ефрема Сирина или Ефрема Ветреника несет предсказание. В этот день дают прогноз на летнюю погоду. Если дует сильный ветер - жди дождливое лето. День Преподобного Ефрема Сирина отмечается 10 февраля...

Эхо : ужасно интересно, уважаемый друг Саша. но все же скажите Вы нам, малограмотным: что Muza не права, когда писала нам, что Пушкин многократно, как пишут специалисты, обращался к молитве Ефрема Сирина,

Марта: День Преподобного Ефрема Сирина отмечается 10 февраля... Как всё совпало! И как бережно отнёсся Пушкин к тексту самой молитвы. Эхо, и я не знала, что Пушкин обращался к молитве Ефрема Сирина неоднократно. Запомнилось, что он обратился к ней после смерти матери.

Muza: Это не Эхо, а я, уважаемая Марта, читала, что Пушкин обращался к этой молитве не раз. Об этом и спрашивала дорогих пушкинистов, но они молчат.

Светлана: Уважаемая Muza, вот какую статью я нашла в Интернете (может быть, как раз на эту тему?): http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isa/isa-193-.htm Автор - В.П.Старк. Оказывается, существует некий "цикл" стихотворений 1836 г., объединенных религиозной тематикой (использованием Пушкиным "евангельских образов и форм"). Основанием для их объединения в цикл послужила нумерация этих стихотворений самим Пушкиным (сюда включена и "Молитва" Пушкина): I — неизвестно. II — «Отцы пустынники и жены непорочны...» («Молитва»); дата — 22 июля 1836 г. (Под заглавием «Молитва» включено Пушкиным в список стихотворений, составленный в конце 1836 г. III — «(Подражание итальянскому)» («Как с древа сорвался предатель ученик...»); дата — 22 июня 1836 г. IV — «Мирская власть» («Когда великое свершалось торжество...»); дата — 5 июля 1836 г. V — неизвестно. VI — «Из Пиндемонти» («Недорого ценю я громкие права»); дата — 5 июля <1836 г.> Кстати, в этой же статье нашла и такие строки: "К молитве Сирина он обращается уже не в первый раз. Пятнадцатью годами раньше, в 1821 г., во вторник Страстной недели, 23 марта, он пишет А. А. Дельвигу в стихах и прозе озорное «покаянное» письмо. Передавая пожелания Кюхельбекеру, уехавшему в Париж, Пушкин пародийно использует обороты Сирина: «Желаю ему в Париже дух целомудрия, в канцелярии Нарышкина дух смиренномудрия и терпения, об духе любви я не беспокоюсь, в этом нуждаться не будет, о празднословии молчу — дальний друг не может быть излишне болтлив». Отношение Пушкина к молитве Сирина в 1836 г. становится принципиально новым. В юности в письме к Дельвигу он иронически пародирует слова молитвы; теперь он находит в тех же словах созвучие своим переживаниям. Подобное созвучие можно объяснить и общностью судеб Пушкина и Сирина, несмотря на то что их разделяло полтора тысячелетия. Признанный своими соотечественниками, знаменитый сирийский поэт и проповедник был вынужден вечно скитаться из-за постоянного преследования властей. Ситуация гонимого скитальца была хорошо знакома поэту. ...Образ скитающегося, преследуемого поэта-пророка проходит через все творчество Пушкина конца 20-х—30-х годов... ...По мысли Пушкина, «отцы пустынники» несли в себе те же два начала, что свойственны каждому творцу: они живут «средь дольных бурь и битв», но могут «возлетать во области заочны». Несомненно родство стихотворения «Отцы пустынники...» (и всего цикла 1836 г.) со стихотворениями «Поэт», «Поэт и толпа», «Подражания Корану», «Пророк». К этому же ряду стихов тематически примыкает и стихотворение 1835 г. «Странник». Общей для всех этих стихотворений является проблема творчества, которая в 30-е годы насыщается эсхатологическими мотивами... " Возвращаясь к циклу, выводы, которые делает Старк: "...Таким образом, можно говорить не только о смысловом, но и о сюжетно-тематическом единстве цикла 1836 г. Принцип композиции основан на расположении стихотворений в соответствии с последовательностью событий Страстной недели и их ежегодного поминовения: среда — молитва Ефрема Сирина, четверг — возмездие Иуде за предательство, свершенное в ночь со среды на четверг, пятница — день смерти Христа, когда в церкви установленный накануне крест сменяет плащаница. В каждом из стихотворений Пушкин четко указывает день действия, хотя и не называет его, а сами стихотворения отмечает порядковыми номерами. Сквозной, стержневой темой цикла является актуальная для Пушкина в ту пору тема «мирской власти». Разрешая тему, Пушкин акцентирует внимание на тех моментах из евангельских рассказов, которые способствуют этому. Следовательно, обращение Пушкина к мифологическим, библейским преданиям послужило целям, выходящим за пределы отправных сюжетов, решению проблем большого общественного и морального значения..." Конечно, лучше прочитать самим эту статью (я не умею так хорошо объяснять, как Саша, поэтому только процитировала некоторые моменты :)).

Muza: Спасибо, добрая Светлана! Погружаюсь в чтение статьи Старка.

Cаша: Обращение Пушкина к великопостной молитве Ефрема Сирина - случай интересный, но рассматривать его надо, как мне кажется, именно в контексте всего цикла. И для начала еще стоит заглянуть в работу Николая Васильевича Измайлова в его итоговом сборнике "Очерки творчества Пушкина", Л. 1975 г.

Кот: Хоть я и стараюсь не встревать в чисто филологические споры, не считая себя компетентным, но все-таки хочу спросить: а можно ли уж так быть уверенным, что стихи, включаемые в этот "цикл", действительно составляют цикл? В чем именно заключается их цикличность? Общность тематики у них есть, да и то с натяжкой (непонятно, какое отношение к остальным трем стихотворениям имеет "Из Пиндемонти"), но в чем их цикличность? Магия цифр (в данном случае - номеров), конечно, велика, но просто цифры или номера могут нести самую разнообразную информацию, не обязательно связанную с цикличностью. Это показала и Галина Михайловна Седова в своей книге "Я жить хочу", хотя и оговорюсь, что ее гипотеза тоже не кажется мне достаточно убедительной.

Natalie: Привожу ту часть текста книги Седовой "Я жить хочу...", где идет речь о так называемом каменностровском лирическом цикле: "Н. В. Измайлов обратил внимание на нумерацию, проставленную Пушкиным перед стихотворениями «Молитва» («Отцы пустынники и жены непорочны…») (помечено цифрой «II»), «Подражание италианскому» («Как с древа сорвался предатель ученик…») (помечено цифрой «III»), «Мирская власть» (с цифрой «IV»), «Из Пиндемонти» (с цифрой «VI»). По мнению исследователя все эти произведения могли составлять единый лирический цикл и по месту его написания он предложил называть этот цикл каменноостровским. Поскольку автографа с цифрой «I» найдено не было, долгое время открытым оставался вопрос, какое же произведение поэт планировал поставить первым в этом ряду. Было не ясно, какому произведению следовало находиться между четвертым («Мирская власть») и шестым номером («Из Пиндемонти»). Изучив пушкинскую нумерацию, С. А. Фомичев прочитал первый знак в цифре «VI» в рукописи стихотворения «Из Пиндемонти» не как римскую «V», а как знак обозначения нумерации – «№» (номер), и предложил считать это произведение первым в цикле, читая «VI», как «№ I» (номер один). Такое предположение вызвало споры, так как, по замечанию В. П. Старка, перед римским написанием цифр, как правило, обозначение номера не ставили. Но вопрос заключался и в том, что стихотворение «Из Пиндемонти», лишенное христианской символики, с натяжкой вписывается в указанный цикл, а, оказавшись в самом его начале, нарушает то смысловое единство, которое, по определению Н. В. Измайлова, и составляет этот цикл. Однако нумерация указанных стихотворений могла быть осуществлена Пушкиным и с другой целью. Нельзя исключить, что таким образом были обозначены не номера стихотворений, а номера томов. В этом случае появление перед римской цифрой знака «№», обнаруженного С. А. Фомичевым, вполне объяснимо, как и использованная римская, а не привычная арабская нумерация остальных произведений. Здесь следует напомнить, что все четыре стихотворения, получившие эту нумерацию, были датированы теми летними днями 1836 года, когда Пушкин был плотно занят своим «Современником». Сегодня ни для кого не секрет, что единство тематики каждого из номеров журнала было тем новшеством, которое ввел в журналистику именно Пушкин. Препятствием при соблюдении этого единства оказывалась только цензура, которая нередко в последний момент изымала из журнала то или иное произведение, и тогда его срочно приходилось заменять другим, не всегда соответствующим общему замыслу издателя. Летом 1836 года, собирая редакционный портфель, Пушкин размышлял о тематике не только очередного – третьего, но и последующих томов. Возможно, стихотворения, имеющие римскую нумерацию, как раз и предназначались для каждого из тех четырех томов «Современника», которые должны были выйти в следующем 1837 году. Как в 1836 году «Пир Петра Первого» открывал первый номер журнала, так стихотворение «Из Пиндемонти» могло быть выбрано как программное для его первого номера («№ I») на 1837 год. Следуя этой логике, можно предположить, что по замыслу Пушкина стихотворение «Молитва» («Отцы пустынники и жены непорочны…»), помеченное римской цифрой «II», предназначалось для второго номера, для третьего – «Подражание италианскому» («Как с древа сорвался предатель ученик…») с цифрой «III», а для четвертого – «Мирская власть» («IV»). В таком случае лирический цикл, в который входят указанные произведения, приобретал новый смысл. Стихотворения каменноостровского цикла не только могли определять в будущем году тематику каждого нового тома «Современника», но и обозначали программу всего журнала на 1837 год. Для Пушкина, который возлагал на «Современник» большие надежды, считая его первостепенным делом своей жизни, программа будущего журнала, безусловно, имела важнейшее значение. Вопрос, почему впоследствии такая идея не была реализована, еще требует своего изучения." Год назад при обсуждении этой гипотезы в отделе пушкиноведения ИМЛИ встал вопрос о том, действительно ли можно отыскать в изданных Пушкиным томах "Современника" некие "сквозные" темы, которые можно было бы считать программными для данного тома, вокруг которых были бы объединены все или ряд статей тома. Если такой же вопрос возникнет у участников нашего форума, предлагаю обратиться к статье на эту тему Т. И. Краснобородько "Тема «литература и власть» на страницах второго тома пушкинского «Современника» // Пушкин: Исследования и материалы: Сб. научн. трудов. Л., 1989. Т.13. С. 122 – 133. Эта давняя работа, которой пушкинисты в свое время почему-то не придали должного значения, представлена и на всеми любимом ФЭБе: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isd/isd-122-.htm

Эхо : так вы заставите нас в поисках нового смысла весь "современник" за 36-й г. перечитать, да еще и внимательно! всем успехов в этом деле, но справлюсь ли?

Таша: Внимательное чтение - занятие не бесполезное. Дерзайте, милое Эхо!

Cаша: Эхо пишет: так вы заставите нас в поисках нового смысла весь "современник" за 36-й г. перечитать, да еще и внимательно! Cейчас это вполне осуществимо: существует репринтное издание "пушкинских" томов "Современника". Невольно задумываешься над тем, как же судьба распоряжается умами и устремлениями читателей... Пушкин в 1836 г. усиленно борется за читателя, тираж с каждым томом уменьшается, а ныне - мы с трепетом изучаем каждую строку в этом издании. Пушкину же было не под силу реализовать даже то, что вышло. Очень показательно было видеть эти книжные полки с нераспроданной "Историей пугачевского бунта" и томами "Современника" в коридоре в прежней экспозиции музея-квартиры.

Muza: Cаша пишет: в коридоре в прежней экспозиции Это та экспозиция, уважаемый Саша, из-за которой в 1987 г. сыр-бор рагореглся в прессе и на телевидении, в результате чего хранитель музея Нина Попова была вынуждена его покинуть?



полная версия страницы