Форум » Последнее лето 1836 года » проза 1836 года » Ответить
проза 1836 года
Таша: Оказалось, что о "Капитанской дочке" поговорить негде: в разделе "1836 год" нет прозы!!! Исправяя эту оплошность администрации форума, задаю вопрос о заячьем тулупчике. Не связана ли с ним история в Песне о Ст Разине, записаной со слов Арины Родионовны: [more][more]Ходил Стенька Разин В Астрахань-город Торговать товаром. Стал воевода Требовать подарков. Поднес Стенька Разин Камки хрущатые, Камки хрущатые — Парчи золотые. Стал воевода Требовать шубы. Шуба дорогая: Полы-то новы, Одна боброва, Другая соболья. Ему Стенька Разин Не отдает шубы. «Отдай, Стенька Разин, Отдай с плеча шубу! Отдашь, так спасибо; Не отдашь — повешу... [/more][/more]
бык: Этот "заячьий тулупчик", действительно, играет огромную роль в развитии сюжета. Помните, как М. Цветаева, описывала свои детские впечатления от чтения "Капитанской дочки"? Она каждый раз переживала (хотя прекрасно знала, как будет!), что вместо водки Гринев вдруг даст Пугачеву чай, что послушает Савельича, а не себя и заячьего тулупчика не даст. И какое она испытывала облегчение, когда тулуп доставался Пугачеву! Тулупчик- это кульминация, и возможно, что именно песня о Ст. Разине натолкнула Пушкина на эту сюжетную линию. Здесь я - пас, ничего не могу сказать!
Зизи: Специально перечитала Марину Цветаеву ( и спасибо, что вспомнили ее и ее Пугачева). Она тоже проводит параллель Разин-Пугачев. Правда, не в связи с тулупчиком. И эта параллель, конечно, сама и напрашивается. Вообще ее "Пушкин и Пугачев" - поразительная вещь! А, если по теме, то, действительно, почему Пушкин почти одновременно создает два таких разных произведения, с такими разными Пугачевыми?
Таша: Зизи пишет: почему Пушкин почти одновременно создает два таких разных произведения, с такими разными Пугачевыми? В одном он пишет от лица историка, в другом - от лица поэта. А пушкинисты (после Лотмана) так не любят "разделять" Пушкина на человека и поэта, поэта историка и т.д.!
Зизи: А зачем ему это надо было? Почему - именно Пугачев?
Таша: Потому что, по словам Пушкина, Стенька Разин - "единственное поэтическое лицо руской истории". А уж как он под его же пером в Пугачева вдруг превратился - вопрос! Но мне всегда казалось, что Пугачевым он занялся исключительно потому, что хотел поехать за Урал к декабристам.
Cаша: История народа принадлежит поэту-мысль Пушкина. Его Пугачев-историческая личность. И Пушкин первоначально,задумав написать его историю, так и понимал свою миссию. Но, впоследствии, как мне кажется, не был удовлетворен односторонним показом. И своим трудом он не достиг желаемого: нет интереса у читателя к такому историческому труду, как "История пугачевского бунта". А задумывался ли Пушкин,почему это произошло? Почему c "Историей Государства российского" было наоборот? Пробудить интерес, подойдя с другой стороны-вот, собственно, та попытка, что способна была расшевелить думающие русские умы (и что собственно и произошло), начиная от цензора Корсакова и кончая последним провинциальным читателем. Можно было пойти и таким путем, и то, что хотел сказать Пушкин лично, посредством Пугачева, он показал именно в "Капитанской дочке"-произведении художественном, не только с сухим историческим остатком, а поддернутым фантазией автора. Для кого-то из исследователей Пушкин в Капитанской дочке-утопист. Получается, что на уме Пушкина только бунт бессмысленный и беспощадный... На мой взгляд,Пушкин, прежде всего,- проповедник милосердия власти(в лице Екатерины) или той же власти и силы (в лице Пугачева).
Зизи: Согласна, что "Капитанская дочка" - это "заход" к Пугачеву с другой стороны. То есть Пушкин личность Пугачева пытается подать читателю с разных сторон. Почему же тогда, действительно, "Историю" Карамзина читали "взахлеб", а "История Пугачева" не пошла? И Пугачев у Пушкина - это, на самом деле, Стенька Разин??? Вот это мне даже никогда в голову не приходило!
Таша: Cаша пишет: своим трудом он не достиг желаемого: нет интереса у читателя к такому историческому труду, как "История пугачевского бунта". Пробудить интерес, подойдя с другой стороны-вот, собственно, та попытка, что способна была расшевелить думающие русские умы То есть, Вы хотите сказать, уважаемый Саша, что Пушкин взялся за "Кап.дочку" в связи с тем, что ему не удалось вызвать интерес читателя "Истрией Пуг. бунта"?
Кот: Уважаемая Таша спрашивает: То есть, Вы хотите сказать, уважаемый Саша, что Пушкин взялся за "Кап.дочку" в связи с тем, что ему не удалось вызвать интерес читателя "Истрией Пуг. бунта"? Я присоединяюсь к этому вопросу. По-моему, это было не совсем так. Вот моя примерная позиция по этому вопросу (это практически отрывок из одной моей опубликованной заметки): Согласно убедительному предположению Н. Н. Петруниной, первый замысел повести на тему пугачевщины - повести о дворянине-отступнике Шванвиче - возник у Пушкина не позднее августа 1832 г. (Петрунина Н. Н., Фридлендер Г. М. Над страницами Пушкина. - Л.: Наука, 1974. С. 74). Затем, похоже, этот замысел оттеснили заботы о намечавшемся, но так и не осуществленном издании газеты, а в октябре Пушкин был увлечен уже другим замыслом - о дворянине, ставшем благородным разбойником. Первая глава романа об Островском (к концу работы превратившемся в Дубровского) была, как известно, закончена 26 октября, и работа над последующими главами шла (с единственным продолжительным перерывом в конце ноября - начале декабря, вызванным болезнью и сменой квартиры) очень интенсивно до второй половины января 1833 г. 22 января 1833 г. Пушкин работает над XIX главой и заканчивает сцену осады лесной крепостцы Дубровского правительственным отрядом. На этом работа над романом прерывается. Пушкин, похоже, не находит удовлетворяющего его дальнейшего развития романа, а последняя незаконченная глава (маленькая крепость, сражение с правительственными войсками, победа над ними), напоминает скорее сцену бунта, а не сцену из жизни благородного разбойника. И, возможно, именно это невольно снова обращает его внимание к замыслу романа или повести из пугачевского времени, о дворянине, перешедшем на сторону Пугачева. Он обдумывает план такого произведения, отложив работу над романом о Дубровском. Вероятно, к 6 февраля он окончательно останавливается на новом замысле и , чтобы поставить некоторую логическую точку в романе о Дубровском, 6 февраля дописывает несколько строк в качестве окончания как девятнадцатой главы, так и всего романа и больше уже к нему не возвращается. Вероятно, в этот же период (между 22 января и 6 февраля) Пушкин набрасывает начало исторического вступления к новому роману - фрагмент «Между недовольными Яицкими казаками в конце 1771го года явился Емельян Пугачев …» (ПД, № 1217а). Н. Н. Петрунина, установившая, что этот фрагмент написан еще до работы над «Историей Пугачева», считает, что «и типология исторического романа первой трети XIX века, и другие косвенные данные позволяют выдвинуть гипотезу о том, что на ранней стадии становления замысла «Капитанской дочки» Пушкин думал предпослать роману историческое введение о событиях крестьянской войны 1773 –1774 годов, на фоне которой развертывается повествование. Для этого-то введения еще до возникновения у поэта мысли об исторической монографии и предназначался, по-видимому, наш набросок» (Петрунина Н. Н. «История Пугачева»: От замысла к воплощению. - Русская литература. 1974. № 3. С. 184). Набросок создавался на основе немногочисленных доступных поэту публикаций о пугачевском бунте, которые явно Пушкина не удовлетворили. В черновой редакции предисловия к «Истории Пугачева» он впоследствии напишет: «Незнание наших историков удивительно» (IX. 398). В частности, как раз в начале января 1833 г. в продаже появляется книга П. И. Сумарокова «Обозрение царствования и свойств Екатерины Великой» (Прибавление к Санктпетербургским ведомостям. 1833. 4 янв. №2), которую Пушкин приобрел (она сохранилась в его библиотеке; см.: Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина. - С.-Петербург, 1910. С. 102. № 377) и о которой в той же черновой редакции предисловия было сказано по поводу освещения пугачевских событий: «Что слово, то несправедливость» (IX. С.398). Именно поэтому, на мой взгляд, отложив на время работу над художественным произведением, Пушкин занялся “Историей Пугачева” всерьез, а уже потом опять вернулся к тому, что стало “Капитанской дочкой”.
Cаша: Таша пишет: То есть, Вы хотите сказать, уважаемый Саша, что Пушкин взялся за "Кап.дочку" в связи с тем, что ему не удалось вызвать интерес читателя "Истрией Пуг. бунта"? Думаю да, и по крайнем мере, одной из основных причин. Пушкин вернулся к раннему замыслу, собрав необходимые сведения, вооружившись ими, погрузившись в тему. "В публике очень бранят моего Пугачева, а что хуже - не покупают". Не смирился Пушкин с этим. То, что ему интересно, занимает его-не премлет публика. И даже чувствуя,что Николаю надо отдавать отчет: Где же история Петра? Приориты все же смещены к "оброчному мужичку" и роману из его времени. Да и жанр его занимает: исторический роман и семейная хроника.
Таша: Спасибо уважаемому Коту, который привел убедительные данные о том, когда же Пушкин задумал свою "Капитанскую дочку". Яне могу не согласиться с уважаемыми Котом и Н. Н. Петруниной, которая писала (еще раз цитирую то, что уже привел в своем отрывку уважаемый Кот): На ранней стадии становления замысла «Капитанской дочки» Пушкин думал предпослать роману историческое введение о событиях крестьянской войны 1773 –1774 годов, на фоне которой развертывается повествование. Для этого-то введения еще до возникновения у поэта мысли об исторической монографии и предназначался, по-видимому, наш набросок» (Петрунина Н. Н. «История Пугачева»: От замысла к воплощению. - Русская литература. 1974. № 3. С. 184). Мне также всегда казалось, дорогой Саша, что "История Пугачева" неоправданно разрослась из задуманного прежде исторического введения, превратившись в отдельное (как оказалось, не очень интересное для читателя) двухтомное (!) произведение.
Зизи: Кот пишет: Именно поэтому, на мой взгляд, отложив на время работу над художественным произведением, Пушкин занялся “Историей Пугачева” всерьез, а уже потом опять вернулся к тому, что стало “Капитанской дочкой”. Спасибо, уважаемый Кот! Я, как рядовой читатель, разъяснила для себя те вопросы, что задавала в начале обсуждения. Доводы дорогого Саши тоже убедительны, но лично мне как-то понятнее аргументы нашего ученого Кота. А где истина, - кто ответит? Только сам Пушкин.
Таша: Зизи пишет: А где истина, - кто ответит? Только сам Пушкин. От него и "пляшем"
Петушок: Таша пишет: хотел поехать за Урал к декабристам. Вот и тема для "мест, где Пушкин побывать не успел".
бык: Здесь говорим только о прозе 1836 г. или возможен разговор о прозе Пушкина вообще?
Зизи: Есть еще ветка "Творческие замыслы", но там - именно о замыслах. Наверное, можно о прозе вообще и здесь поговорить. Мне так кажется.
бык: Все-таки думаю, что нет, нельзя. Речь ведь идет о последнем лете 1836 г.
Таша: А я думаю, что ЛЬЗЯ! Что же, по-Вашему, на каждый год прозы открывать новую ветку? Пусть уж будут все вместе, как если бы Пушкин в 1836 году держал у себя под рукой всю свою прозу. Или я не права?
бык:
Таша: И что бы это значило, уважаемый бык?
полная версия страницы