Форум » Пушкиноведение о дуэли и смерти Пушкина » пушкинисты » Ответить
пушкинисты
Cаша: “Бойтесь пушкинистов”, - декларировал Маяковский. А между тем, собственно пушкинистам мы обязаны открытиям в науке о Пушкине и в сфере популяризации поэта. Именно с их начинаний, с их прозорливости и чуткости костяк наших знаний об Александре Сергеевиче обильно обрастает плотью уже более 170 лет... И раз уж зашла речь о подвижничестве "первого пушкиниста" Бартенева, по совету уважаемой Таши, пришло время уделить внимание ученым мужам пушкиноведения.
Таша: Долой Бушкова из ПУШКИНСТОВ!!!!
Зизи: ДА НУ ЕГО!!!!
Саша 2: В начале 1930-х гг. Викентий Викентьевич отдыхал в Доме творчества писателей "Малеевка" в Старой Рузе под Москвой. Один писатель из Архангельска, желая привнести в унылый зимний вечер разнообразие, придумал занимательную историю: он рассказал,что видел старинную книгу для приезжих, хранившуюся в тех местах, откуда сам прибыл на отдых. В книге имелась запись о том, как незадолго до роковой дуэли в одну из холмогорских деревень приезжал из Петербурга человек от Геккерна и заказал местным оружейникам кольчугу для приемного сына. Вересаев, готовивший в то время очередное издание "Пушкина в жизни", ухватился за это "открытие", глаза загорелись, стал наводить справки. Так и родилась легенда, дожившая до наших дней.
Таша: Живо представляю, как "человек от Геккерна" записал в книгу для приезжих цель своей поездки: "Заказать Вашим местным оружейникам кольчугу для приемного сына моего благодетеля господина барона Геккерна. Тайну прошу не разглашать".
Саша 2: Точно! Наверное из таких сказок и родился шергинский "Пинежский Пушкин"
Зизи: Таша пишет: "человек от Геккерна" записал в книгу для приезжих цель своей поездки: Милый Саша, Ваше сегодняшнее появление на форуме ТАК меня повеселило (начиная от ЭХО и заканчивая Вересаевым). Не покидайте нас надолго! Ну их, эти статьи!!!
Кот: Уважаемая Таша! Вот что вспоминал Цявловский о "работе" Вересаева над его книгой "Пушкин в жизни". Эти воспоминания записала в 1932 г. Татьяна Григорьевна под диктовку Мстислава Александровича. Кстати о Вересаеве-пушкинисте. Таковым он сделался совсем недавно на моих глазах. Не помню, как я с ним познакомился, но помню, как он пришел ко мне, прося указаний в области воспоминаний о Пушкине. По его словам, он решил прочесть все мемуары о Пушкине. К этому времени у меня уже имелась картотека таковых. Я ее ему и предоставил. Пользуясь ею, он стал систематически у меня брать книги, между прочим, перебрал весь «Исторический вестник». В результате этого чтения, как он сам рассказывает в предисловии к первому изданию своей книги «Пушкин в жизни», получился этот труд. Придя как-то ко мне, Вересаев не без заметного смущения «признался» мне, что он выпускает книгу, явившуюся результатом штудирования моей картотеки и чтения взятых у меня книг. Нужно сказать, что до этого я неоднократно говорил Викентию Викентьевичу о своем плане издания полного собрания мемуаров о Пушкине с моим предисловием и комментариями. По выходе в свет первого выпуска «Пушкина в жизни» Викентий Викентьевич утешал меня, что его книга ни в какой мере не помешает перепечатыванию мемуаров о Пушкине не в выдержках, а полностью. Но, конечно, это неверно. Его книга преградила путь задуманным мною книгам. «Стряпня» Вересаева («окрошка а-ля Вересаев», по выражению злого Лернера) имела огромный успех, и пять изданий одно за другим вышло в течение шести лет с 1926 по 1932, дав удачливому «исследователю» десятки тысяч. Насколько он удачлив, говорит, например, такой факт: последнюю часть первого издания «Пушкина в жизни» (извлечение о преддуэльной истории, дуэли и смерти Пушкина) Викентий Викентьевич отдал в «Красную новь» А. К. Воронскому, который заплатил за эти сплошные цитаты без каких-либо комментариев по 400 рублей с листа, гонорар, в то время совершенно необыкновенный и объяснявшийся милейшим Александром Константиновичем тем, что, по его словам, извлечения, сделанные Вересаевым, «читаются, как роман». Мне кажется, этот случай единственный в истории не только пушкиноведения, но и русской науки. Среди специалистов и читателей, так сказать, первого ранга труд Вересаева не пользуется хорошей репутацией, но в так называемых широких читательских кругах книги Вересаева играют огромную роль, являясь своего рода настольной энциклопедией по Пушкину. В настоящее время (ноябрь 1932 г.), после выхода в свет в июле этого (1932) года пятого издания, Викентий Викентьевич готовит уже шестое, которое, надо думать, выйдет в 1933 г. Итак, шесть изданий в течение <8> лет, в общей сложности в количестве <...> экземпляров — факт, тоже не имеющий себе подобного в истории русской литературы. Первые четыре издания мало чем отличаются друг от друга. Самое существенное, пожалуй, это то, что по моим настояниям Викентий Викентьевич обозначил звездочкой воспоминания, которые нужно признать или явно вымышленными, или весьма далекими от исторической действительности. Введение этих мемуаров — большая ошибка составителя, который, я думаю (да простит мне будущая тень Викентия Викентьевича Вересаева), не исключает эти лживые мемуары, не желая уменьшить свой гонорар. Отличием пятого издания от предшествующих являются включенные в книгу портреты. Список лиц, портреты которых собирался дать в книге Вересаев, он как-то принес к нам на просмотр и утверждение, признаваясь в своем полном невежестве в области иконографии. Татьяна Григорьевна, имея списки портретов лиц, близких Пушкину, в Эрмитаже и Пушкинском Доме, указала ему те, что, по ее мнению, нужно было бы поместить в книгу; посоветовалась с братом, служащим в Эрмитаже, и все указанные ею портреты были помещены. Но и выбор всех остальных портретов в конечном счете был сделан нами. Полученные из ИРЛИ фотографии без подписи были принесены Вересаевым нам же на предмет атрибуций. Наконец, даже одна из корректур портретов была прислана нам. За все это мы получили экземпляр книги Вересаева с теплой сердечной надписью, говорящей о благодарности за оказанную ему помощь (без указания о ней в предисловии). М.А.Цявловский. Записки пушкиниста. / М.Цявловский., Т.Цявловская. Вокруг Пушкина. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 58 – 59.
Таша: Спасибо за эту обширную цитату, уважаемый Кот. Читать все это грустно и стыдно. Стыдно за наших ученых, которые сами дали флаг в руки шарлатану, а потом еще и помогали ему украсить его шедевр.
Марта: Как грустно разочаровываться....
Зануда: Вересаевские издания никогда не вызывали у меня доверие и восторг, но история их появления, соучастие околпаченныйх ученых просто потрясающи! Вот это да!!
Таша: Соучастие меня и угнетает. Как он ловко втерся... А они-то, при этом как старались помогать ему. Просто диву даешься!
Марта: Около университетской библиотеки памятник Ю.М.Лотману. Когда-то я уже показывала на форуме фото памятника, но то была фотография зимняя. Вот вчерашнее фото:
Марта: По вашей просьбе :
бык: это что правнук с прадедом?
Марта: Это всё он. Только в разное время жизни.
МИМИ: Это Ракитянский "из другой жизни"?
AlexeyTuzh: И другого пола! Что-то не везёт его изображениям на этом форуме!
Зизи: Ну, да: один из них явно из другого времени! Или он специально так изображен? Для какого-нибудь театрализованного события?
Таша: А почему другого пола??????? Там, кажется, оба мужчины
Марта: Таша совершенно права. Мужского пола, из другого времени. Столько внимания к уважаемому Анатолию Тихоновичу, что я чувствую неловкость и какую-то вину перед ним: не то показала, не так показала. Хоть он об этом и не узнает. Поэтому его портрет из другого времени я убрала. Добавлю, что именно в таком образе он хотел прийти к нам на форум. Но не получилось. Он очень занят.
полная версия страницы