Форум » Пушкиноведение о дуэли и смерти Пушкина » Литература о дуэли и смерти Пушкина (продолжение) » Ответить
Литература о дуэли и смерти Пушкина (продолжение)
Natalie: Пишите, кому что нравится из книг на эту тему
Ответов - 115, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Зизи: http://www.mobus.com/69642.html Оказывается, что бывало и не такое...
Марта: Спасибо, Зизи. Надо же! Вот бы не подумала...
Cаша: Зизи пишет: Оказывается, что бывало и не такое... Бывало, уважаемая Зизи... В этом плане меня интересовало, читал ли Пушкин роман Готье "Мадедуазель де Мопен"(Маdemoiselle de Maupin)? В последний год жизни Пушкина дуэльные ситуации, защита чести, чести женщины для него актуальны. Береги честь смолоду!-эпиграф "Капитанской дочки". И Пушкин,возможно, был очень хорошо знаком с новинками литературы, где эта тема затрагивалась.
Марта: Саша, я не читала этот роман Готье. Скажите, пожалуйста, хоть два слова о "Мадмуазель де Мопен".
Cаша: Уважаемая Марта, этот роман Готье написал в 1835 г. Героиня романа легко бросает вызов мужчинам и побеждает их. Мадмуазель де Мопен действительно существовала в реальности. Роман Готье не такой безобидный, местами довольно фривольный, поэтому вряд ли Пушкин, если он был знаком с произведением Готье, рекомендовал бы его Наталье Николаевне. Вспомним его наставление по поводу литературы века 18-го: В деревне не читай скверных книг дединой библиотеки, не марай себе воображения, женка... Но и в его современности существовали не менее пикантные романы.
Марта: Спасибо, дорогой Саша. У Готье я читала давным-давно только "Капитан Фракасс". Да, такие романы существовали, и один из самых-самых - "Опасные связи". Пушкин и Вульф даже себя в шутку называли именами героев этого романа Шодерло де Лакло. Уже забыла, кто из них был Вальмон?
Cаша: Уважаемая Марта, вот и герои романа Ричардсона и де Лакло характеризовались Пушкиным, как безнравственные, и они могли быть в "дединой библиотеке". Пушкин писал Вульфу из Малинников: Тверской Ловелас С.-Петербургскому Вальмону здравия и успехов желает. Теофил Готье-это уже немного другое время и ситуация, когда сильная женщина могла сама способна постоять за себя, за свою честь - нова в литературе художественной.
Зизи: http://www.fscclub.com/history/honestcombat.shtml
Марта: Уважаемый Сашенька, спасибо Вам и спасибо моей дорогой Зизи! Вот бы это всё положить в основу лекции для студенток, ведь и сейчас известны случаи жестоких разборок (драк) между девушками. Как бы это всё было нужно положить на "исторические рельсы"! А Пушкин знал ли об этих ситуациях? Как-то он относился к женским дуэлям?
бык: Марта пишет: ак бы это всё было нужно положить на "исторические рельсы"! Тема, действительно, интересная. Распечатал себе все материалы. Спасибо. Раньше на петербургском ТВ (наверное, и в других городах тоже, но пишу о себе) было много интереснейших исторических программ. Потом 5 канал сделали каким-то красно-белым и все изменилось. А наши программы сначала перекочевали на другие каналы, а потом и вовсе исчезли. Вот иногда еще показывают "Преступление в стиле модерн".
Cаша: Марта пишет: А Пушкин знал ли об этих ситуациях? Как-то он относился к женским дуэлям? Уважаемая Марта, Пушкин, крайне щепетильный в вопросах чести, дуэли, не мог об этом не знать. Ему ли не знать и не интересоваться, на что способны женщины, и французские, и русские. Но свидетельств не сохранилось или они неизвестны.
Таша: Марта пишет: ведь и сейчас известны случаи жестоких разборок (драк) между девушками Слава Богу, мне об этом ничего не известно!
Марта: А я видела несколько раз, прямо на улицах. Наверное, у нас девушки такие бойцовские.
Таша: Одним словом МОРЯЧКИ!
Cаша: Таша пишет: Одним словом МОРЯЧКИ! Пока любимый в окияне - море синем, они времени не теряют!
Таша: Cаша пишет: Пока любимый в окияне Вобщем, самый что ни на есть сюжет для темы "Литература о дуэли ... Пушкина"
Марта: Один раз "любимый" даже был рядом. А разбирались две девицы из-за него. Я проходила мимо и подивилась, как многообразна жизнь... Наверное, и в пушкинское время дамы выясняли отношения не только с помощью шпаги.
Cаша: Марта пишет: Наверное, и в пушкинское время дамы выясняли отношения не только с помощью шпаги. Тогда велась настоящая женская война: Счастливо ли ты воюешь со своей однофамилицей?-cпрашивает Пушкин у жены
Cаша: Интересно, как Наталья Николаевна могла бы ответить на "казарменные каламбуры" Дантеса? А ручка у нее была тяжеленькая... Но прислушаеся к Пушкину: Будучи единственным судьей и хранителем моей чести и чести моей жены,-пишет он Бенкендорфу. То, что касалось его как личности известной, как публичного человека-это его табу, это его задача хранить честь в неприкосновенности. Он уверен,что она во все "тяжкие не пустится", у нее "откровенность малых детей" и ревнует скорее в шутку: только так можно понять его требование о списке тех, кто за ней ухаживает, кроме подпоручика Николая Огарева... Ее кокетство его тревожит, так как оно делает уязвимым его честь для окружающих, но не раздражает и не настраивает против нее. Уж чего-чего, а сцен подобных супругам Безобразовым там и быть не могло... Как на ее поведение посмотрят другие-вот, что важно для него! То же,что Н.Н. его ревновала не на шутку, а сохранившееся малоизвестное письмо А.Н.Вульф к ней, где та пускается в объяснения... Пушкин оправдывается еще как: не щадит Соллогуб,но это дело личное, семейное, и не так тревожит "публичного человека" Пушкина. Он даже скорее подтрунивает над ней, даже в случае возможного поединка, кто выйдет из него победительницей? Она-его красавица, бой-баба, что перед ней шкурка Соллогуб...
Таша: Любопытно, а нет ли новой литературы о дуэли и смерти Пушкина, например, в Китае?
Demmitry: зачётный форум!! сам я создатель ранее упомянотого сайта d-push.net и в принципе могу себя считать Пушкиноведом. Дуэлей жействительно было 29. Все они были или формальными, или просто не состоялись. Кому интересны подробности - обращайтесь . Или смотрите на моём сайте.
Cаша: Какой у Вас замечательный ресурс, уважаемый Demmitry! Сразу виден основательный подход к материалу.
Natalie: Благодарим Вас, уважаемый Demmitry за скрупулезный подсчет дуэльных историй Пушкина (Вы, ведь, вероятно, знаете, что дуэль и дуэльная история - понятия различные). В этом плане (информативном) Ваш сайт чрезвычайно полезен для всех, кто интересуется подобной темой. Еще раз спасибо. Надеюсь, что и Вам будет интересно с нами.
петушок: Когда здесь говорили о поводах дуэли, то упустили ход мыслей голландского историка Суассо. Его находки в архивах своей страны показали всем, что До сих пор непонятно, кто инспирировал дуэльную ситуацию. Щеголев вслед за самим Пушкиным считал, что это был Геккерен. Современные исследователи, в частности Стелла Абрамович, склоняются к другим версиям. Приведенные Суассо документы показывают, что Геккерен для достижения своих целей никогда и ничем не гнушался. Это цитата со страницы: http://analysisclub.ru/index.php?page=hist&art=2272
Кот: Уважаемый Петушок! В комментариях Немировского и Барзаха нет, собственно, ничего нового. Все, что они говорят, многократно говорилось другими людьми. К тому же ощущается их не особенно уверенное владение соответствующими фактами. Но за ссылку спасибо! Всегда полезно узнать еще чье-то мнение.
Марта: Над чем сейчас работает Суассо? Что пишет? Бывает ли в Петербурге? Это очень интересный автор.
Cаша: Спасибо,уважаемый Петушок! Вместо того, чтобы в очередной раз переиздавать издание Щеголева(уже третье, с 1987 г.), которое сейчас можно найти в любой библиотеке, лучше бы перевели книгу Суассо,вышедшую ровно 20 лет назад.
Cаша: Кот пишет: К тому же ощущается их не особенно уверенное владение соответствующими фактами. Именно,уважаемый Кот! В пользу этого говорит и желание выпустить издание 1916 г. (первое, дореволюционное,а не последнее ), и явно не со слов журналиста это утверждение. Хотя появится, конечно, новое переиздание 1928 г. Или, паче чаяния, поступят проще: возьмут за основу издания 1987 г. или от "академического проекта" 1999 г., с комментариями Я. Л. Левкович.
петушок: Не все знают о любовных отношениях Гекерна-отца и "сына". Пушкинисты об этом обычно умалчивают.
Cаша: Прошли те времена, когда замалчивали, сейчас можно говорить!
барышня-крестьянка: Сейчас и говорят об этом даже больше, чем надо! Не знаю, что так удивило и заинтересовало петушка. И что в этом тексте так уж необходимо всем знать!
Зизи: http://1001.vdv.ru/arc/mk/?page=124
Кот: Уважаемая Зизи, спасибо за ссылку. В принципе я "Московский комсомолец" читать не могу уже давно. Но все-таки прочел, и только лишний раз убедился в, мягко говоря, легковесности этой газеты. Эти "поиски" потомков Дантеса, о которых уже столько написано. Чуть ли не в каждой книжке о дуэли Пушкина (а их сейчас кто только не пишет) рассказывается о Дантесах, живущих в Сульце. Но книжек эта дама, видимо, не читает. Предпочитает обходиться телефоном, на другом коце которого оказываются почему-то какие-то безымянные дамы-идиотки из музеев. Первый раз о таких слышу. И практически бессодержательное интервью. После двадцати двух часов разговоров можно было бы написать что-то более содержательное.
петушок: барышня-крестьянка пишет: И что в этом тексте так уж необходимо всем знать! Не все пушкинисты также относятся к барону Геккерену, как авторы указанной ссылки.
Cаша: Не могу удержаться,чтобы не привести здесь на ветке цитату по поводу памятника Дантесу: Итак, задача художнику: нехорошие глаза, нехороший взгляд, нехороший нос, нехороший разворот черепа на Мойку, 12. Плюс концептуальная деталь – дуэльный пистолет в руке. Но украдкой. И вымышленная реплика воронеными литерами: «Я попал». И подпись: «Дантес». А в скобках биографическая справка: «Дожил до 83-х лет». http://www.fontanka.ru/2009/01/09/037/
бык: Прочитал приведенную Сашей ссылку. "Поворот черепа на Мойку 12" - это где же будет стоять памятник? На Дворцовой что ли? Вместо колонны? Или вместо катка? Зам. директора АЖУРА (что это такое кстати?) кажется себе самому очень оригинальным и остроумным!
Таша: Cаша цитирует: «Я попал» Точнее было бы сказать: "попал в историю". Но все равно даже шуточное обсуждение такого монумента кажется мне кощунственным. Простите за излишний ригоризм.
Cаша: Вот-вот, явно чтобы сделать "Ажуру" PR и затевается эта говорильня. Почитал бы это сегодня Луи Метман!
Зизи: Фотографии из книги Я. Гордина "Дуэли и дуэлянты"
Зизи: http://exlibris.ng.ru/bios/1999-12-09/4_death4free.html
Natalie: Спасибо за ссылочку, дорогая Зизи. Но как завернуто! Бескровное торжество свободной человеческой чести, достигаемое в результате кровавой инициации.
Cаша: Два года назад одна из собеседниц по переписке меня распрашивала, с пристрастием, о дуэлях,их необходимости, последствиях. Я отвечал сколько мог. Дело доходило уже даже до каких-то философских и психологических заключений, до возможностей женских дуэлей. Передо мной были поставлены гендерные проблемы поединков. Не знал, что и думать и отвечать. Кажется мои ответы ее в конце-концов удовлетворили, ибо исчерпано было все, что возможно и невозможно.
Зизи: Cаша пишет: возможностей женских дуэлей. О женских дуэлях мы уже писали на этой ветке. Можно было бы Вашу собеседницу и к нашим беседам адресовать, но два года прошло...
Таша: ...и куда же подевалась эта собеседница?
Cаша: Она где-то затерялась. Мне кажется,что она жила за пределами России. Попробую отыскать ее адрес.
Марта: У меня есть эта книга. О ней разговор уже заходил, поэтому повторюсь. Это та же книга, только без ненужных послесловий, которых в оригинальном издании и не было. Переводчик "Пуговицы" Елена Емельянова слыхом не слыхивала о "Пушкине в западне", хоть ее имя и значится в этой книге, как переводчика. Больше узнать ничего не удалось. Интересно, знает ли об этом госпожа Витале?
Таша: но не ПО-НАШЕМУ!!! Не все разделяют Ваши восторги, увв... шн...
Зизи: Мне попался на глаза старый журнал со статьей хирурга, доцента Пермской медицинской академии М.И. Давидова "Дуэль и смерть А.С. Пушкина глазами современного хирурга". Прочитаю и сообщу, что изменилось за это время в пушкиноведении. Учитывая интересную научную конференцию, которая прошла 9 февраля в Музее.
Марта: Спасибо, милая Зизи! Буду ждать.
Cаша: Марта пишет: Елена Емельянова слыхом не слыхивала о "Пушкине в западне", И все-таки это оказалась Елена Емельянова. Я тогда обратил внимание, что появилась фамилия переводчика, но перевод остался тот же, что и в первом издании "Янтарного сказа". Это-то и удивительно было.
Cаша: Cпасибо, Зизи! Сейчас попробовал поискать эту статью или информацию о ней, но не нашел, к сожалению. В 2008 г. Беляевские чтения в музее были посвящены дуэли и смерти поэта , лечению Пушкина.
Зизи: Я обещала рассказать подробности о статье доцента Пермской медицинской академии М.И. Давидова "Дуэль и смерть Пушкина глазами современного хирурга". Извините, что делаю это с таким перерывом. Я приведу несколько отрывков из статьи: "Важен вопрос о здоровье А.С. Пушкина перед поединком. Александр Сергеевич к моменту своего ранения на дуэли был в возрасте 37 лет, имел средний рост (около 167 см), правильное телосложение без признаков полноты. В детстве он болел простудными заболеваниями и имел легкие ушибы мягких тканей. В 1818 г. в течение 6 недель Александр Пушкин перенес тяжелое инфекционное заболевание с длительной лихорадкой, которое лечащими врачами было названо “гнилой горячкой”. В течение последующих двух лет появлялись рецидивы лихорадки, которые полностью прекратились после лечения хиной, что дает основание предполагать, что Пушкин переболел малярией12. А.С. Пушкин с 17-летнего возраста имел незначительно выраженное варикозное расширение подкожных вен нижних конечностей, подтвержденное документально медицинским заключением. Однако оперироваться он не хотел, да и показаний к операции не было ввиду скудности анатомических и функциональных изменений в нижних конечностях; в течение всей жизни Пушкин много и неутомимо ходил без жалоб на боли в ногах. Пушкин вел здоровый образ жизни. Помимо длительных пеших прогулок, он много ездил верхом, с успехом занимался фехтованием, плавал в речке и море, для закаливания применял ванны со льдом. Можно заключить, что к моменту дуэли Пушкин был физически крепок и практически здоров". * * * Следует заметить, что секундант Пушкина Данзас никогда не был другом Александра Сергеевича и даже внутренне был чужд ему. Он не пытался ни расстроить поединок, как это сделали, к примеру, в ноябре 1836 г. Жуковский и другие друзья поэта, ни смягчить его условия. Вместе с секундантом противника Д’Аршиаком он пунктуально занялся организацией дуэли a outrance, то есть до смертельного исхода. То, что Данзас не расстроил дуэль и не сохранил таким образом жизнь великому поэту России, ему не могли простить до последних своих дней товарищи по Лицею. Ссыльный декабрист Иван Пущин негодовал: “Если бы я был на месте Данзаса, то роковая пуля встретила бы мою грудь...” Проследим поэтапно за клиническим течением болезни и оказываемой помощью. На месте дуэли из раны Пушкина изобильно лилась кровь, пропитавшая его одежду и окрасившая снег. Секунданты пассивно наблюдали за раненым, отмечая бледность лица, кистей рук, “расширенный взгляд” (расширение зрачков). Через несколько минут раненый сам пришел в сознание. Врача на дуэль не приглашали, перевязочные средства и медикаменты не захватили. Первая помощь поэтому не была оказана, перевязка не сделана. Это была серьезная ошибка секунданта, оправдать которую нельзя. После дуэли на допросе в военно-судной комиссии Данзас признался, что был взят в секунданты за несколько часов до дуэли, времени было в обрез, и он не имел возможности подумать о первой помощи для Пушкина. Сам же Александр Сергеевич, очевидно, отверг мысль о враче из-за нежелания подвергать еще одного человека, кроме секунданта, судебному наказанию за участие в дуэли. Придя в сознание, Пушкин не мог передвигаться самостоятельно (шок, массивная кровопотеря). Носилок и щита не было. Больного с поврежденным тазом подняли с земли и вначале волоком “тащили” к саням (!), затем уложили на шинель и понесли. Однако это оказалось не под силу. Вместе с извозчиками секунданты разобрали забор из тонких жердей и подогнали сани. На всем пути от места дуэли до саней на снегу протянулся кровавый след. Раненого поэта посадили в сани и повезли по тряской, ухабистой дороге. Подобная транспортировка усугубляла явления шока. Лишь через полверсты повстречали карету, подготовленную перед дуэлью для Дантеса, и, не сказав Александру Сергеевичу о ее принадлежности, перенесли в нее раненого. Опять недопустимая небрежность Данзаса: для соперника карета была приготовлена, а для лучшего российского поэта — нет. Дантес, отдавая карету, сделал гнусное предложение в обмен скрыть его участие в дуэли, но Данзас не согласился на это. Несомненно, Александр Сергеевич сразу после ранения и в ближайшие часы после него имел массивную кровопотерю (как наружную, так и внутреннюю). Объем ее, по расчетам Ш.И. Удермана12, с которым согласен Б.В. Петровский1, составил около 2000 мл, или 40 % всего объема циркулирующей в организме крови! В соответствии с уровнем развития медицинской науки, определение степени анемии (малокровия), переливание крови и даже элементарное сегодня внутривенное капельное введение растворов осуществить было невозможно, ибо эти методы к 1837 г. еще не были разработаны. Поэтапная кровопотеря в 40% объема циркулирующей крови сегодня не считается смертельной. Но в наши дни кровопотеря восполняется, полностью или частично, переливанием крови. Невозможно представить степень анемии у Пушкина, которому не перелили ни грамма крови! Несомненно, кровопотеря резко снизила адаптационно-приспособительные реакции организма и значительно ускорила летальный исход от развившихся в дальнейшем септических осложнений огнестрельной раны. Истекавшего кровью, находившегося в состоянии тяжелого шока, получившего сильное охлаждение тела А.С. Пушкина в течение часа везли в полусидячем положении 7,5 верст от места дуэли на Черной речке до его квартиры на набережной Мойки. По дороге он сильно страдал от болей в области таза, жаловался на мучительную тошноту. Платье насквозь пропиталось кровью. Временами раненый терял сознание, при этом карету приходилось останавливать. Таких остановок в пути было несколько. Очевидно, в эти минуты у поэта в результате кровопотери и шока наблюдалось значительное снижение артериального давления (давление, естественно, не измеряли). Врачебную помощь в пути оказать было невозможно. В периоды некоторого улучшения Александр Сергеевич разговаривал с Данзасом, но через силу, прерывистыми фразами. Он вспомнил о дуэли их общего знакомого Щербачева, который был смертельно ранен в живот. Жалуясь на боль, Пушкин сказал: “Я боюсь, не ранен ли я так, как Щербачев”. Уже в темноте, в 18 часов, смертельно раненного поэта привезли домой. Это была очередная ошибка Данзаса. Раненого нужно было госпитализировать. Возможно, в пути поэт действительно высказал желание, чтобы его везли домой. Но он, периодически находясь в бессознательном состоянии, в глубоких обмороках, на какое-то время с трудом выходя из них, не способен еще был к ясной оценке происходящего. Что Пушкин был безнадежен и оперировать его не стали, не может служить оправданием секунданту, ибо в пути Данзас этого еще не мог знать. Наблюдая сильное кровотечение, частые обмороки и тяжелое состояние раненого, Данзасу даже не надо было спрашивать Пушкина, куда его везти, а самому принять правильное решение и настоять на нем!" Данзасу пришлось метаться из квартиры в квартиру, чтобы найти хирурга в вечернем Петербурге. Он безрезультатно посетил уже 3 квартиры докторов, не застав хозяев дома, и на улице встретил профессора В.Б. Шольца, который был акушером, а не хирургом. Тот согласился осмотреть Александра Сергеевича и вскоре приехал вместе с хирургом К.К. Задлером. Последний к тому времени уже перевязал рану Дантеса, то есть легкораненому сопернику Пушкина оказали помощь раньше, чем находившемуся в тяжелом состоянии поэту. Вошедшим в кабинет Задлеру и Шольцу Пушкин сказал: “Плохо со мною”. Перевязка ими раны произведена около 19 часов. При этом по просьбе раненого из кабинета удалили жену и всех домашних. В ходе перевязки Задлер уезжал за инструментами и, быстро вернувшись, вероятно, зондировал* рану на неглубоком расстоянии от кожи, пытаясь локализовать пулю (документальных свидетельств очевидцев о применении зондирования нет). Карл Задлер (1801—1877) являлся доктором медицины, главным врачом придворного конюшенного госпиталя, предназначенного для службы царского двора (офицеров и нижних чинов). Он имел большой практический опыт работы хирургом. По своим профессиональным обязанностям Задлеру довелось встречаться с великим русским хирургом Н.И. Пироговым, который считал его хирургом среднего уровня. На вопрос Данзаса, опасна ли рана Пушкина, Задлер уклончиво ответил: “Пока еще ничего нельзя сказать”. Профессор акушерства В.Б. Шольц после осмотра раны и перевязки имел беседу с раненым наедине. Александр Сергеевич спросил: “Скажите мне откровенно, как вы рану находили?”, на что Шольц ответил: “Не могу вам скрывать, что рана ваша опасная”. На следующий вопрос Пушкина, смертельна ли рана, Шольц отвечал прямо: “Считаю долгом вам это не скрывать, но услышим мнение Арендта и Саломона, за которыми послано”. Пушкин произнес: “Благодарю вас, что вы сказали мне правду как честный человек... Теперь займусь делами моими”. Около 19 часов, сразу после первой перевязки, приехали срочно приглашенные лейб-медик Н.Ф. Арендт и домашний доктор семьи Пушкиных И.Т. Спасский. В дальнейшем в лечении раненого Пушкина принимали участие многие врачи (Х.Х. Саломон, И.В. Буяльский, Е.И. Андреевский, В.И. Даль), однако негласно именно Арендт, как наиболее авторитетный среди них, руководил лечением. К его мнению прислушивались все. Николай Федорович Арендт (1786—1859) — лейб-медик Николая I, тайный советник, доктор медицины, имевший опыт лечения раненых в 30 боевых сражениях, хирург с мировым именем, впервые в Европе выполнивший перевязку аневризмы подвздошной артерии и разработавший ряд других сложных оперативных вмешательств, автор крупных научных работ. Во время Отечественной войны прошел вместе с армией путь от Москвы до Парижа. В 1814 г. его операции в Париже видели французские хирурги и дали им восторженную оценку. В Государственном музее А.С. Пушкина в Москве хранится личный чемоданчик Арендта с набором инструментов, с которым он выезжал на вызова, в том числе и к раненому Александру Сергеевичу. Христиан Христианович Саломон (1796—1851) — доктор медицины, профессор, академик (с 1839 г.), к моменту ранения Пушкина возглавлял кафедру и клинику оперативной хирургии Петербургской Медико-хирургической академии, автор “Руководства к оперативной хирургии” и других крупных научных работ. Илья Васильевич Буяльский (1789—1866) — доктор медицины, профессор, академик (с 1842 г.), выдающийся анатом и блестящий хирург, выполнивший за свою жизнь более 2 тыс. операций, автор 97 научных работ. Ефим Иванович Андреевский (1789—1840) — доктор медицины, первый президент Общества русских врачей, практический врач-хирург с большим стажем работы, один из лучших специалистов по лечению перитонита* и автор научных работ по данной проблеме. Иван Тимофеевич Спасский (1795—1859) — доктор медицины, профессор, академик (с 1837 г.), ученый и практический врач широкого профиля (хирургия, терапия, акушерство, педиатрия, судебная медицина, фармакология), автор более 40 крупных научных работ, домашний врач семьи Пушкиных, ему также довелось лечить Н.И. Пирогова и других известных лиц. Владимир Иванович Даль (1801—1872) — автор “Толкового словаря живого великорусского языка”, писатель, ученый и врач. Занимался медицинской деятельностью с 1826 по 1833 гг., доктор медицины, военный хирург с 1828 по 1831 гг., хирург-офтальмолог до 1833 г., после чего разочаровался в медицине и ушел из нее. К лечению Александра Сергеевича Пушкина были привлечены по существу лучшие специалисты Санкт-Петербурга того времени. Исключение составил В.И. Даль, который сам, без приглашения, пришел к раненому и ухаживал за ним по праву дружбы. Все они были докторами медицины с большим практическим опытом работы в хирургии. Некоторые имели звание профессора, а в дальнейшем стали академиками. Таким образом, высокая квалификация врачей, лечивших Пушкина, не вызывает сомнений. Можно ли было к этому созвездию имен прибавить еще Н.И. Пирогова? Нет, даже если бы Николая Ивановича пригласили к Пушкину в день ранения, он смог бы добраться до Санкт-Петербурга из Дерпта, где тогда жил и работал, только через 2 суток, когда Александра Сергеевича уже не стало. В то же время большое число врачей (и ухаживающих) затрудняло лечение. Несмотря на выработанную единую тактику консервативной терапии, были колебания и сомнения в назначении конкретных лечебных средств. Больному не измеряли температуру, не назначили средства, поддерживающие сердечную деятельность. В первый вечер после ранения в действиях докторов чувствовались суета и растерянность. Скорбный лист (история болезни) так и не был заведен, назначения врачей и дозы лекарств нигде не фиксировались. Возможно, мы судим очень строго, но жизнь гения русского народа требует именно такого подхода. Н.Ф. Арендт, осмотрев рану, не стал скрывать от Пушкина, что она смертельна: “Я должен вам сказать, что рана ваша очень опасна и что к выздоровлению вашему я почти не имею надежды”. Александр Сергеевич поблагодарил Арендта за откровенность и попросил только ничего не говорить жене. Уезжая после первого посещения раненого Пушкина, Арендт сказал провожавшему его Данзасу: “Штука скверная, он умрет”. О смертельном характере раны Александру Сергеевичу чуть раньше сообщил и доктор Шольц. Б.М. Шубин16, И.С. Брейдо17 и некоторые другие авторы оправдывают позицию Арендта и Шольца, информировавших Пушкина о безнадежности положения, мотивируя это следующим: 1) Александр Сергеевич настойчиво требовал сказать ему правду; 2) ему нужно было сделать финансовые распоряжения, расплатиться с долгами, совершить исповедь и причастие. Упоминается и пресловутая записка царя, в которой говорилось, что если Пушкин умрет “по христиански” (то есть совершит религиозный обряд), то Николай Павлович расплатится с его долгами. Однако Пушкин узнал правду о смертельном характере ранения уже в 19 часов 27 января, когда никакой записки царя еще не существовало" Действия Арендта и Шольца, объявивших Пушкину о неизлечимости его болезни, с точки зрения существовавших тогда правил были по форме законными, они не противоречат и нынешнему медицинскому законодательству, однако не были одобрены ни подавляющим большинством врачей-современников, ни всеми последующими поколениями русских врачей, ибо противоречат веками выработанному принципу — не сообщать неизлечимым больным правды из гуманных соображений. Одно из правил Гиппократа гласит: “Окружи больного любовью и разумным утешением; но главное, оставь его в неведении того, что ему предстоит, и особенно того, что ему угрожает”. Это правило Гиппократа было нарушено. И мы полностью солидарны со словами С.С. Юдина: “Врачи поступили безусловно неправильно, сказав самому Пушкину правду о смертельном ранении”18. Не случайно А.С. Пушкин, очень чувствительный и ранимый человек, услышав о неминуемой смерти, в свои последние неполные два дня испытывал мучительную тоску, не переставая спрашивать у друзей: “Долго ли мне так мучиться?”, “Скоро ли конец?”. Он даже намеревался застрелиться. Арендт выбрал консервативную тактику лечения раненого, которая была одобрена другими известными хирургами, Х.Х. Саломоном, И.В. Буяльским и всеми без исключения врачами, принимавшими участие в лечении. Никто не предложил оперировать, никто не попытался сам взять в руки нож. Для уровня развития медицины того времени это было вполне естественное решение. К сожалению, в 30-х годах XIX века раненных в живот не оперировали. Ведь наука еще не знала асептики и антисептики, наркоза, лучей Рентгена, антибиотиков и многого другого. Даже много позднее, в 1865 г., Н.И. Пирогов в “Началах общей военно-полевой хирургии” не рекомендовал раненным в живот вскрывать брюшную полость во избежание развития воспаления брюшины (перитонита) и летального исхода. В.А. Шаак19 обвиняет врачей в том, что больному была поставлена клизма, дано слабительное, назначены противоположно действующие средства (каломель и опий). Однако в руководстве по хирургии профессора Хелиуса, изданном в 1839 г., такие меры, как припарки, касторовое масло, каломель, клизма, рекомендовались для лечения раненных в живот, то есть в 30-х годах XIX века это были общепринятые средства лечения данного заболевания. Приведем ряд наиболее категоричных утверждений. Писатель В. Закруткин об Арендте: “...никакой инициативы, обрек поэта на смерть. Он знал, что смерть Пушкина доставит удовольствие царю”20. Б. Казанский: “Арендт был знаменитым хирургом, о котором с уважением отзываются европейские врачи. В 1820-х годах он был, несомненно, на уровне лучших хирургов Европы, и ряд его операций вошел в историю медицины. Между тем лечение Пушкина из рук вон плохо. Никакой инициативы, никакой активности для спасения жизни поэта проявлено не было. Это тем более странно, что положение Пушкина вовсе не было безнадежным”21. Г.Д. Сперанский: “Раненого Пушкина не лечили, а добивали. Посланцы от главного убийцы Пушкина — Николая I — делали это умышленно: придворный хирург Арендт — по приказанию, случайные врачи — по неосторожности”22. И.А. Кассирский: “Достаточно было бы извлечь пулю, наложить швы на кишку и ввести в брюшную полость раствор пенициллина и драгоценная для народа жизнь Пушкина была бы спасена”24. Обвинения авторов несправедливы. Примитивное лечение соответствовало состоянию медицины того времени, и никакого злого умысла в действиях Арендта и других врачей, естественно, не было. * * * Вернемся к течению болезни и уходу за Пушкиным. С.М. Лукьянов25 разделил течение ранения у А.С. Пушкина на три периода. Первый период, по его мнению, охватывает 15—16 часов — с вечера 27 по утро 28 января. Этот период характеризуется последствиями кровопотери и постепенным развитием воспалительного процесса со стороны поврежденных тканей и брюшных внутренностей. Второй период — с утра 28 по утро 29 января. В этот период происходит полное развитие заболевания, достигающее кульминации. Третий, терминальный, период длился 8—9 часов — с утра 29 января до наступления смерти и характеризовался медленным и сравнительно тихим угасанием (предагональное и агональное состояние). В 19 часов 27 января состояние раненого было тяжелым. Он был возбужден, жаловался на жажду (признак продолжающегося кровотечения) и просил пить, его мучила тошнота. Боль в ране была умеренная. Объективно отмечено: лицо покрыто холодным потом, кожные покровы бледные, пульс частый, слабого наполнения, конечности холодные. Только что наложенная повязка довольно интенсивно промокала кровью, ее несколько раз меняли. Помимо Задлера и Шольца, 27 января больного посетили (для консультации) Саломон и Буяльский. Арендт навестил больного три раза — в 19, 20 и 23 часа. В ночь с 27 на 28 января у постели больного находился домашний врач семьи Пушкиных Спасский. Узнав о дуэли, в дом на Мойке стали съезжаться взволнованные друзья Пушкина: поэт В.А. Жуковский, А.И. Тургенев, супруги Вяземские, М.Ю. Виельгорский, П.А. Плетнев, которые до самой смерти Александра Сергеевича находились в его доме, отлучаясь на самое короткое время. В первый вечер после ранения и в ночь на 28 января все лечение заключалось в холодном питье и в прикладывании примочек со льдом к животу. Этими простейшими средствами доктора пытались уменьшить кровотечение. Состояние больного оставалось тяжелым. Сознание было преимущественно ясное, но возникали кратковременные периоды “забытья”, беспамятства. Охотно пил холодную воду. Жалобы на жажду, тошноту, постепенно усиливающуюся боль в животе. Кожные покровы оставались бледными, но пульс стал реже, чем в первые часы после ранения. Постепенно повязка перестала промокать кровью. В начале ночи утвердились во мнении, что кровотечение прекратилось. Напряжение врачей и ухаживающих несколько ослабло. Наступила глубокая ночь. Александр Сергеевич никак не мог уснуть, но лежал тихо. Уже зная свою судьбу, он решил свести счеты с жизнью, чтобы не мучиться больше самому и не беспокоить напрасно других. В 3 часа ночи Александр Сергеевич тихо подозвал находящегося в кабинете и бодрствовавшего слугу и велел подать один из ящиков письменного стола, где лежали пистолеты. Слуга не решился ослушаться, но тотчас по исполнении просьбы разбудил Данзаса, дремавшего у окна в вольтеровском кресле. Данзас подскочил к Александру Сергеевичу и решительно отобрал пистолеты, которые Пушкин уже успел спрятать под одеяло. Возникают вопросы: где в этот момент был оставшийся дежурить на ночь Спасский, почему Данзас заснул и вообще как раненый, едва не покончивший с собой, оказался без присмотра? В течение всей ночи постепенно нарастали боли в животе, началось вздутие живота. Уснуть больной так и не смог, временами он стонал и тихо, стараясь сдерживать себя, вскрикивал от боли. Дежуривший у Пушкина Спасский был расстроен и угнетен до чрезвычайности. Он настолько растерялся, что не решился назначить больному опий, хотя являлся автором крупных научных работ по изучению этого препарата, хорошо знал его действие. В 5 часов утра 28 января боль в животе усилилась настолько, что терпеть ее было уже невмоготу. Послали за Арендтом, который очень быстро приехал и при осмотре больного нашел явные признаки перитонита. Арендт назначил, как было принято в то время при этом заболевании32, “промывательное”, чтобы “облегчить и опростать кишки”. Но врачи не предполагали, что раненый имеет огнестрельные переломы подвздошной и крестцовой костей. Поворот на бок для выполнения клизмы вызвал, вполне естественно, некоторое смещение костных отломков, а введенная через трубку жидкость наполняла и расширяла прямую кишку, увеличивая давление в малом тазе и раздражая поврежденные и воспаленные ткани. После клизмы состояние ухудшилось, интенсивность боли возросла “до высочайшей степени”. Лицо изменилось, взор сделался “дик”, глаза готовы были выскочить из орбит, тело покрылось холодным потом. Пушкин с трудом сдерживался, чтобы не закричать, и только испускал стоны. Он был так раздражен, что после клизмы в течение всего утра отказывался от любых предлагаемых лечебных пособий. Александр Сергеевич чувствовал себя настолько плохо, что решил попрощаться со всеми. Он попросил к себе жену, детей и свояченицу Александру Николаевну. Наталья Николаевна с воплем горести бросилась к страдающему мужу. На глазах у присутствующих появились слезы. Малышек полусонных, в одеялах, приносили к нему. Александр Сергеевич не мог говорить и прощался только взглядом и движением руки. Он молча по одному благословлял детей и движением руки отсылал от себя. Затем он также поочередно стал прощаться с друзьями — Жуковским, Тургеневым, Вяземским, Карамзиной, Виельгорским. Выглядел Александр Сергеевич очень плохо. Кожа была бледна “как полотно”, руки холодные, пульс едва прощупывался. Говорил он редко, едва слышно. “Смерть идет”, — тихо, с особым выражением сказал он Спасскому. Днем 28 января состояние раненого оставалось тяжелым. Сохранялись брюшные боли и вздутие живота. После приема экстракта белены и каломеля (ртутного слабительного) облегчения не наступило. Наконец около 12 часов по назначению Арендта дали в качестве обезболивающего капли с опием, после чего Александру Сергеевичу сразу стало лучше. Интенсивность боли значительно уменьшилась — и это было главным в улучшении состояния безнадежного больного. Раненый стал более активным, повеселел. Согрелись руки. Пульс оставался частым, слабого наполнения. Через некоторое время отошли газы и отмечено самостоятельное свободное мочеиспускание. Около 14 часов появился в доме потрясенный случившимся В.И. Даль, который приехал в Санкт-Петербург по делам службы из Оренбурга и только что узнал о ранении Пушкина. Даль и Пушкин сблизились и подружились в 1833 г., когда Александр Сергеевич приезжал в Оренбург для сбора материалов об Емельяне Пугачеве. Даль, служивший чиновником по особым поручениям у оренбургского губернатора, помогал Пушкину в сборе материалов и сопровождал его в поездке по историческим пугачевским местам. Александр Сергеевич подал Далю руку и откровенно сказал: “Плохо, брат”. Владимир Иванович — интересный, участливый собеседник, всегда готовый помочь, имевший к тому же медицинское образование и навыки ухода за больными, оказался человеком, очень нужным для Пушкина в эти отмерянные судьбой сутки жизни. И в течение всех этих суток, до последнего вздоха поэта, Владимир Иванович, несмотря на крайнюю усталость, уже не отходил от изголовья умирающего. А.С. Пушкин очень обрадовался Далю, к тому же приход последнего и уменьшение боли от приема опия совпали по времени. Александр Сергеевич отвлекся от грустных дум, слегка повеселел, разговаривая с Владимиром Ивановичем. Правда, из-за одышки и слабости говорить ему было трудно, он произносил слова отрывисто, с расстановкой. Александр Сергеевич охотно стал выполнять назначения докторов. На живот вместо холодных компрессов стали класть “мягчительные” припарки, и Пушкин помогал ухаживающим накладывать и снимать их. Внутрь он принимал лавровишневую воду и каломель, однократно дали касторовое масло, продолжали применение опия. Больного мучила жажда, и он часто просил холодную воду, которую ему подносили чайными ложечками. Александр Сергеевич был не привередливым больным, он никого не упрекал, не жаловался, благодарил ухаживающих за каждый пустяк. “Вот и хорошо... и прекрасно...”, — часто приговаривал он, когда давали воды, кусочки льда, поправляли постель, подушку. К 18 часам 28 января отмечено новое ухудшение состояния. Появилась лихорадка. Пульс достигал 120 ударов в минуту, был полным и твердым (напряженным). Боли в животе стали “ощутительнее”. Живот вновь вздуло. Для борьбы с развившимся “воспалением” (перитонитом) Даль и Спасский (с согласия и одобрения Арендта) поставили на живот 25 пиявок. Пушкин помогал докторам, рукой сам ловил и припускал себе пиявки. После применения пиявок жар уменьшился. “Кожа показывала небольшую испарину”. Пульс стал реже и мягче. Живот “опал”. В.И. Даль позднее вспоминал: “Это была минута надежды. Я ухватился, как утопленник, за соломинку... и обманул было и себя, и других — но ненадолго”33. От применения пиявок больной потерял, по расчетам Ш.И. Удермана12, еще около 0,5 л крови и, таким образом, общая кровопотеря с момента ранения достигла 2,5 л (50% от всего объема циркулирующей в организме крови). Несомненно, что ко времени назначения пиявок уже возникла тяжелейшая анемия, действенных средств лечения которой (переливание крови, препараты железа и т.д.) в те годы еще не знали. Местное кровопускание в XIX веке допускалось для лечения перитонита32. Однако назначение пиявок Пушкину (да еще в таком количестве), без учета его кровопотери и развившегося малокровия, было шаблонным, необдуманным актом, приблизившим летальный исход. Улучшение было мимолетным, вскоре Александру Сергеевичу стало еще хуже, чем до применения пиявок. Г.И. Родзевич34 и Ш.И. Удерман12 уверены, что назначение пиявок — серьезная, “роковая” ошибка докторов, лечивших Пушкина. В ночь с 28 на 29 января состояние раненого крайне тяжелое. В сознании. Его беспокоят резкая слабость и жажда. Боли в животе сохраняются, но стали поменьше. Временами раненый засыпает, но ненадолго. Просыпаясь, просит пить, но пьет только по нескольку глотков. Иногда очень тихо, стараясь сдерживать себя, постанывает. Даль уговаривал его: “Не стыдись боли своей, стонай, тебе будет легче”. Пушкин возражал: “Нет, не надо, жена услышит”. Изменилось лицо, черты его заострились (“лицо Гиппократа”, типичное для больных перитонитом). Появился мучительный оскал зубов, губы судорожно подергивались даже при кратковременном забытье. Возникли признаки дыхательной и сердечно-сосудистой недостаточности. Дыхание стало частым, отрывистым, воздуха не хватало (одышка). Пульс был едва заметен. У поэта появилось мучительное чувство тоски. “Скоро ли это кончится?” “Ах, какая тоска! Сердце изнывает!” — жаловался он Владимиру Ивановичу. Тактика лечения оставалась неизменной. Больному давали лавровишневую воду, каломель и опий. Утром 29 января состояние стало критическим, предагональным. “Общее изнеможение взяло верх”. Пришедший рано утром на квартиру доктор Спасский поразился резкому ухудшению состояния больного и отметил, что “Пушкин истаивал”. Консилиум врачей в составе Арендта, Спасского, Андреевского и Даля единогласно сошелся во мнении, что скоро начнется агония. Арендт заявил, что Пушкин проживет не больше двух часов. Александр Сергеевич бoльшую часть времени своего последнего дня был в сознании. Он жаловался на резкую слабость, жажду, головокружение, одышку. Временами сознание “путалось”, и пациент переставал узнавать неотлучно находящегося у изголовья Даля, возникали зрительные галлюцинации. Александр Сергеевич признался, что ему вдруг пригрезилось, как они вместе с Далем, взявшись за руки, лезут вверх по книгам и полкам — все выше, выше и выше! Пульс у больного падал с часу на час, стал едва заметен. Руки были совсем холодными. Частые, отрывистые дыхательные движения прерывались паузами (дыхание Чейн-Стокса). Но через некоторое время, в отсутствие ее, началась агония. Пушкин потухающим взором обвел шкафы своей библиотеки и, имея в виду своих самых лучших и верных друзей — книги, прошептал: “Прощайте, прощайте”. Спасский и Даль исполнили последнюю просьбу умирающего, чуть повернув его на бок и слегка приподняв. Александр Сергеевич вдруг широко открыл глаза, лицо его прояснилось. Последними словами поэта были: “Жизнь кончена... Тяжело дышать, давит...”. Отрывистое частое дыхание сменилось на медленное, тихое, протяжное, и вот уже слабый, едва заметный, последний вздох. Дыхание остановилось. В 14 часов 45 минут 29 января 1837 г. (10 февраля по новому стилю) зафиксирована смерть. Закрыл глаза умершему доктор Е.И. Андреевский. * * * Будет продолжение.
Зизи: Продолжение: Вскрытие было проведено в передней квартиры поэта, очевидно, Спасским, единственным из докторов имевшим опыт судебно-медицинской экспертизы. Производилось оно в соответствии с Указом военной коллегии от 1779 г. об обязательном вскрытии трупов, умерших насильственной смертью. Спешка, плохое освещение, неполный объем вскрытия и, главное, неоформленный письменный протокол — эти вопиющие недостатки аутопсии* стали затем причиной различных толкований хода раневого канала, наличия и степени поражения некоторых органов и, наконец, причины смерти. Результаты вскрытия по памяти почти через 24 года обнародовал участвовавший в нем Даль. Подчеркнем, что опубликованные Далем материалы — не есть официальный протокол вскрытия. В ту пору уже существовали строгие требования к форме протокола, который состоял из введения, описательной части и мнения35. Материалы В.И. Даля — это вольное изложение автором того, что он видел на аутопсии. Приводим полностью содержание его записки, опубликованной в 1860 г. в № 49 “Московской медицинской газеты”: “Вскрытие тела А.С. Пушкина. По вскрытии брюшной полости все кишки оказались сильно воспаленными; в одном только месте, величиною с грош, тонкие кишки были поражены гангреной. В этой точке, по всей вероятности, кишки были ушиблены пулей. В брюшной полости нашлось не менее фунта черной, запекшейся крови, вероятно, из перебитой бедренной вены. По окружности большого таза, с правой стороны, найдено было множество небольших осколков кости, а, наконец, и нижняя часть крестцовой кости была раздроблена. По направлению пули надобно заключать, что убитый стоял боком, вполоборота и направление выстрела было несколько сверху вниз. Пуля пробила общие покровы живота в двух дюймах от верхней, передней оконечности чресельной или подвздошной кости (ossis iliaci dextri) правой стороны, потом шла, скользя по окружности большого таза, сверху вниз, и, встретив сопротивление в крестцовой кости, раздробила ее и засела где-нибудь поблизости. Время и обстоятельства не позволили продолжать подробнейших розысканий. Относительно причины смерти надобно заметить, что здесь воспаление кишок не достигло еще высшей степени: не было ни сывороточных или конечных излияний, ни прирощений, а и того менее общей гангрены. Вероятно, кроме воспаления кишок, существовало и воспалительное поражение больших вен, начиная от перебитой бедренной; а, наконец, и сильное поражение оконечностей становой жилы (caudae equinae) при раздроблении крестцовой кости”33. Пулю на вскрытии не нашли, что лишний раз характеризует его качество. Ничего Даль не пишет о состоянии легких, сердца, селезенки и других отдаленных от раны внутренних органов; не ясно, производился ли их осмотр. Вероятнее всего, аутопсия была поверхностной и неполной — вскрывалась только брюшная полость. К казусам следует отнести и утверждение Даля, что кровотечение наблюдалось “вероятно, из перебитой бедренной вены”. Но, во-первых, бедренная вена не проходит в зоне раневого канала, и, во-вторых, почему Даль пишет “вероятно”, ведь ранение такой крупной вены, как бедренная, должны были обязательно заметить на вскрытии, тем более, если рассмотрели гангрену кишки “величиной с грош”. Ш.И. Удерман12 предполагает, что вывод Даля о повреждении бедренной вены — поздний домысел его, ибо к Владимиру Ивановичу через какое-то время после смерти поэта попал “дуэльный” сюртук Пушкина, в котором была дырочка от пули напротив правого паха. Отсюда последовал вывод, что ранен крупный сосуд в паху. Однако в момент выстрела Дантеса у Пушкина была поднята правая рука с пистолетом и, естественно, поднялась и правая половина сюртука. Сама же рана была значительно выше паховой складки, и бедренная вена никак не могла быть повреждена. Изучая хирургическую литературу ХIХ века, мы обнаружили, что наружная подвздошная артерия и одноименная вена многими авторами назывались бедренной артерией и веной. До 1895 г., когда была принята Базельская анатомическая номенклатура (ВNА), даже в некоторых руководствах по анатомии встречалась такая терминологическая путаница в названиях магистральных артерий и вен, располагающихся в этой области выше паховой складки. Так, может быть, Даль имел в виду ранение именно правой наружной подвздошной вены, называя ее бедренной? Это вполне вероятно. Однако и в этом случае убедительных доказательств, что пуля Дантеса повредила крупную магистральную вену (наружную, общую или внутреннюю подвздошную), в исторических документах нет, и допустить это невозможно, иначе наступила бы гибель Пушкина от массивной кровопотери уже на месте дуэли или во время транспортировки1. Большинство авторов 12, 19, 31, 36, 37 считает, что ни бедренная, ни наружная подвздошная вена, ни другие крупные вены, а также крупные магистральные артерии не лежали на пути пули, а следовательно, не были повреждены. Источниками кровотечения следует считать более мелкие вены и артерии таза, в большом числе расположенные по ходу раневого канала. Преимущественно это в е т в и подвздошных вен и артерий. Для неискушенного, не знающего медицины читателя названия этих сосудов мало что говорят. Но истина и память великого русского поэта заслуживают их упоминания. Не будет ничего предосудительного в том, что читатель просвещенного ХХI века будет иметь под рукой сведения о сосудах, повреждение которых способствовало гибели А.С. Пушкина. Прежде всего, следует указать подвздошно-поясничную артерию и одноименную вену (а. et v.iliolumbalis), глубокую артерию (и вену), огибающую подвздошную кость (а. et v. circumflexa ilium profunda), переднее крестцовое венозное сплетение (plexus venosus sacralis), которое образуется из анастомозирующих между собой крестцовых вен (v.sacralis mediana et v.v. sacrales laterales). Как артерии, так и, особенно, вены, выстилающие стенки таза, имеют довольно большой диаметр и обильно анастомозируют как друг с другом, так и с висцеральными тазовыми сосудами, кровоснабжающими внутренние органы таза. Кровотечение из тазовых артерий и вен бывает довольно значительным, хотя и не приводит к смерти непосредственно на месте ранения или в первые часы после повреждения. Требует уточнения и само направление раневого канала. В работе академика Б.В. Петровского1, одной из лучших по этой теме, ход раневого канала изображен как исключительно прямолинейный. Однако прямолинейное продвижение пули в теле Пушкина вызывает у нас большие сомнения. Прежде всего, необходимо опровергнуть одно заблуждение, которое “кочует” из одного источника в другой. Объясняют продвижение пули в теле раненого сверху вниз тем, что Дантес ростом был выше Пушкина и целил в низ живота. Поэтому пуля де шла неуклонно по нисходящей траектории и в результате достигла нижней части крестца, попутно повредив участок крыла подвздошной кости. Мы провели расчеты траектории. Оказалось, что если соединить прямой линией места повреждения крестцовой и подвздошной кости и продолжить эту прямую линию за пределы тела на расстояние 7 м (дистанцию между противниками в момент выстрела), то окажется, что Дантес должен был быть трехметровым великаном. На невостребованных трупах мужчин среднего роста, умерших от случайных причин, мы изучили возможный ход раневого канала38. Установлено, что при прямолинейном ходе от точки, расположенной в 5 см (что соответствует 2 дюймам) от передней верхней ости правой подвздошной кости, до боковой поверхности нижней части крестцовой кости во всех случаях повреждаются петли тонкой кишки, иногда раневой канал проходит через слепую кишку, подвздошные сосуды и правый мочеточник. Внимательно просмотрев компьютерные томограммы таза 20 мужчин, обследованных по поводу различных заболеваний органов, находящихся вне проекции предполагаемого раневого канала, мы убедились, что при прямолинейном ходе пули у Пушкина неминуемо должны были произойти сквозные ранения тонкокишечных петель. Последующее моделирование на трупах и срезах компьютерной томографии показало, что единственно возможным направлением, при котором сохраняются неповрежденными кишечные петли, является движение пули по неправильной дуге с внутренней стороны задней полуокружности костного тазового кольца. Это не противоречит и секционным данным: Даль пишет, что пуля “шла, скользя по окружности большого таза”. В положении корпуса Пушкина вперед правым боком, вполоборота (под углом приблизительно 45°), пуля вошла на 5 см кнутри от передней верхней ости правой подвздошной кости, прошла мягкие ткани брюшной стенки, ударилась о внутреннюю поверхность крыла подвздошной кости, раздробив этот участок с образованием множества костных осколков, рикошетировала от подвздошной кости и, изменив свое направление, прошла между задней полуокружностью тазового кольца и внутренними органами таза, косо медиально и книзу, ударилась о нижнюю часть крестцовой кости, разрушила ее с образованием множества осколков и, потеряв кинетическую энергию, застряла в раздробленной массе крестца. Раневой канал располагался ниже почки и восходящей ободочной кишки, кзади от слепой кишки, петель тонкого кишечника, прямой кишки и мочевого пузыря. Таким образом, общий ход раневого канала был не прямолинейным, а под тупым углом; пуля прошла как бы по неправильной дуге между задней полуокружностью тазового кольца и внутренними органами таза до крестца, миновав кишечные петли (ушиблен был лишь небольшой участок кишки и поврежден париетальный листок брюшины). Выскажем некоторые соображения относительно ранения органов и тканей, окружающих раневой канал. По данным В.И. Даля33, на аутопсии был выявлен небольшой участок (“величиной с грош”) гангрены (некроза) стенки тонкой кишки. Однако прободения кишечной стенки в этом и других участках кишечника и кишечного содержимого (“конечных излияний” по В.И. Далю) в свободной брюшной полости на вскрытии не было обнаружено. В.И. Даль считает, что этот небольшой участок кишечной стенки был ушиблен пулей. Это мнение поддерживают А.М. Заблудовский23, В.А. Шаак19, А.Д. Адрианов36, Б.В. Петровский1 и многие другие авторы. Напротив, Ш.И. Удерман12 предполагает, что данный участок кишечника был ушиблен не пулей, а мелким костным отломком подвздошной кости, с большой силой отлетевшим от кости в момент ее огнестрельного раздробления. Не исключает он и еще один механизм ушиба: при падении поэта во время дуэли, неудачной транспортировке или перекладывании раненого стенка кишки могла повредиться при соприкосновении с острым краем костного фрагмента. М.С. Рабинович39 утверждает, что у Пушкина имелась небольшая огнестрельная рана тонкой кишки, которая затем самопроизвольно закрылась. Свое утверждение он ничем не доказывает. Предположить, чтобы рана на кишке от крупной свинцовой пули самопроизвольно закрылась, невозможно. Да, к тому же, на вскрытии не обнаружено кишечного содержимого в свободной брюшной полости. Итак, вероятнее всего, в результате ушиба стенки тонкой кишки пулей или фрагментом кости первоначально образовалась небольшая гематома* в кишечной стенке, которая через некоторое время подверглась омертвению (гангрене). С.С. Юдин18 и И.С. Брейдо17 предполагали, что Пушкин имел проникающее огнестрельное ранение прямой кишки. Однако убедительных данных для подтверждения своей гипотезы они не приводят. А основания для возражения им есть. При наличии раны на прямой кишке не только кишечное содержимое, но и введенная при очистительной клизме жидкость проникли бы в малый таз и брюшную полость. Этого, как и ран на стенке прямой кишки, не было обнаружено на вскрытии. Как мы уже писали, пуля шла преимущественно ретроперитонеально**. О том, что она повредила, пусть и на небольшом участке, задний листок париетальной брюшины у нас, как и у большинства авторов, сомнений нет. Сошлемся лишь на весьма авторитетное мнение академика Б.В. Петровского1. Инфекция через дефект брюшины легко проникла в брюшную полость. Главным источником микроорганизмов следует считать инфицированный раневой канал с неудаленным инородным телом (пулей) и вторичными инородными телами (обрывками одежды, осколками костей и т.п.). Вторым источником инфекции явилась кровь, обильно поступающая из поврежденных сосудов в малый таз и оттуда проникающая через дефект брюшины в брюшную полость. Излившаяся из сосудов кровь является прекрасной питательной средой для микробов. В-третьих, через гангренозно измененный участок стенки тонкой кишки микроорганизмы, в несметном количестве находящиеся в просвете кишечника у любого человека, также могли проникать в свободную брюшную полость. Кроме того, инфекция могла распространиться в брюшную полость гематогенно (через кровеносное русло) из 2 очагов начинающегося остеомиелита* тазовых костей (правой подвздошной и крестцовой) и из воспаленных вен таза. У Пушкина через 12 часов после ранения (в 5 часов утра 28 января) Арендт обнаружил явные клинические признаки перитонита. Не следует обманывать себя тем, что Даль в своей записке о результатах вскрытия сообщает о скудности патологоанатомической картины воспаления брюшины. Просто ожидания Даля не совпали с увиденным на секции. Он, как и другие доктора, исходя из клинической картины заболевания и расположения входного отверстия пули, предполагал, что должны обнаружиться множественные огнестрельные раны тонкой и толстой кишки с излиянием кишечного содержимого в брюшную полость, а на аутопсии, благодаря своеобразному ходу раневого канала, проникающих ранений кишечника не оказалось вовсе. Тем не менее Даль в своей записке отнюдь не утверждает, что перитонит у Пушкина отсутствовал. Он и начинает описание с фразы, что “...все кишки оказались с и л ь н о в о с п а л е н н ы м и”. Поэтому сенсационное заявление И.С. Брейдо17, категорически отвергающего наличие перитонита у раненого Пушкина, безосновательно. Всем сомневающимся в том, что поэт имел перитонит, убедительно ответил Б.В. Петровский в 1983 г. Приводя для примера свой опыт лечения более 500 раненых с огнестрельными ранениями костей таза, он пишет: “Часто мы видели... быстро возникавшие “сухие” перитониты, которые можно было бы рассматривать как анаэробные типичные или как неклостридиальные анаэробные**, гнилостные воспаления брюшины. Поэтому сомнения в наличии перитонита у раненого А.С. Пушкина и некоторые недоумения (у отдельных авторов) в связи с быстрым молниеносным его течением... нам представляются неосновательными”1. Александр Сергеевич имел также значительное повреждение костей таза. “Раздробление подвздошной и в особенности крестцовой кости — неисцелимо”, — писал в заметке “Ход болезни Пушкина” В.И. Даль33. Б.В. Петровский31, подчеркивая тяжесть подобных ранений, опять же ссылается на опыт Великой Отечественной войны, когда наблюдалось много больных с огнестрельными инфицированными ранами раздробленных спонгиозных частей костей таза; они быстро нагнаивались и вызывали бурно развивающийся остеомиелит. В.И. Даль в записке о вскрытии тела допускает наличие у раненого “воспалительного поражения больших вен” (флебита) и повреждения нервов крестцового сплетения. Вполне вероятно, что флебит тазовых вен был. Что касается повреждения нервных стволов крестцового сплетения со значительным разрушением их, то достоверного подтверждения этого по клинической картине нет. У больного не было отмечено типичных для такого повреждения расстройств функции тазовых органов (анального недержания, острой задержки мочеиспускания или непроизвольного истечения мочи), а также парезов и параличей нижних конечностей (чувствительность и движения в ногах были сохранены, поэт при переодевании 27 января даже сам встал на ноги). Исключить же повреждение отдельных периферических элементов крестцового сплетения и каких-то нервных веточек полностью нельзя, ибо конечная часть раневого канала имела совершеннейшую анатомическую близость к крестцовому сплетению. Поэтому, при условии сохранения жизни, поэт мог в дальнейшем страдать легкими или умеренными нарушениями движений и чувствительности в ногах. И, наконец, вопрос, который вообще не освещен в литературе. При моделировании хода раневого канала, как прямолинейного, так и дугообразного, нами38 было обнаружено, что он проходит в непосредственной близости к правому мочеточнику* или (значительно реже) пересекает последний. В норме тазовый отдел правого мочеточника, имея диаметр в среднем 4-7 мм, примыкает к заднему листку париетальной брюшины, пересекает наружную подвздошную артерию и одноименную вену, располагаясь кпереди от этих сосудов. Возникает вопрос: имелось ли у Пушкина ранение мочевых путей? Со всей категоричностью на этот вопрос можно ответить отрицательно — ни правый мочеточник, ни мочевой пузырь повреждены не были. Мочевой пузырь, даже в переполненном состоянии, находится на достаточном удалении от раневого канала. Пуля прошла, очевидно, близко к правому мочеточнику, не повредив, однако, его стенок. Целость мочевого пузыря и мочеточника подтверждается отсутствием у раненого Пушкина симптомов повреждения указанных органов (крови в моче, учащенного и болезненного мочеиспускания или острой задержки мочеиспускания, выделения мочи через рану). Раненый мочился самостоятельно, не часто, примеси крови в моче и выделения мочи в рану никто из врачей, ухаживающих за Пушкиным, не отметил. На вскрытии не было обнаружено ни ран мочевого пузыря и мочеточника, ни мочевых затеков в области малого таза, забрюшинного пространства и брюшной полости. Анализ клинических и секционных данных позволяет ретроспективно установить у А.С. Пушкина следующий развернутый д и а г н о з: Огнестрельное проникающее слепое ранение нижней части живота и таза. Многооскольчатые огнестрельные инфицированные переломы правой подвздошной и крестцовой костей с начинающимся остеомиелитом. Травматогенный диффузный перитонит. Гангрена участка стенки тонкой кишки. Инфицированная гематома брюшной полости. Инородное тело (пуля) в области крестца. Флебит тазовых вен. Молниеносный сепсис. Травматический шок. Массивная кровопотеря. Острая постгеморрагическая анемия тяжелой степени. Острая сердечно-сосудистая и дыхательная недостаточность. Полиорганная недостаточность. П р и ч и н о й с м е р т и, безусловно, явился молниеносный сепсис**, как осложнение, в первую очередь, травматогенного перитонита. В этиопатогенезе сепсиса также имели значение инфицированная и не дренированная огнестрельная рана области таза с неудаленным инородным телом, начинающийся остеомиелит подвздошной и крестцовой костей, флебит тазовых вен. Сепсис развился на фоне тяжелейшей постгеморрагической анемии, явившейся результатом невосполненной массивной кровопотери; он привел к полиорганной, прежде всего сердечно-сосудистой и дыхательной, недостаточности. Стремительное развитие септического перитонита с летальным исходом уже через двое суток не так уж редко встречалось в ХIХ веке, когда при проникающих ранениях живота пострадавших не оперировали и не применяли антибиотиков12. Сошлемся на известную работу “Воспаление брюшины, перешедшее в нарыв”, опубликованную в 1840 г. Е.И. Андреевским40, принимавшим участие в лечении А.С. Пушкина. Это серьезный научный труд объемом в 41 страницу, в котором автор излагает сущность перитонита, его клинику и лечение. Примечательно, что Е.И. Андреевский упоминает о достаточно распространенной в то время “быстротечной” форме перитонита, когда смертельный исход наблюдался через 2—3 дня. По его данным, встречались случаи, когда смерть наступала уже через 1 сутки от начала заболевания. И.С. Брейдо17 считает, что перитонита у Пушкина не было, а умер он от газовой (анаэробной) инфекции в области таза. И.Д. Аникин41 безосновательно писал, что причиной смерти явилась де закупорка тромбами сосудов, проходящих в брыжейке — складке брюшины, на которой подвешены петли тонкой кишки. Эти мнения звучат диссонансом в общем дружном хоре авторов, утверждающих, что смерть у Александра Сергеевича наступила от перитонита или септического перитонита, то есть перитонита, осложненного сепсисом. Так считают Н.Н. Бурденко и А.А. Арендт42, А.М. Заблудовский23, В.А. Шаак19, С.С. Юдин18, А.Д. Адрианов36, Ш.А. Удерман12, А. Русаков37 и многие другие ученые. По сути, наше мнение о причине смерти не противоречит утверждению большинства названных авторов, хотя в этиопатогенезе сепсиса, помимо перитонита, мы определенное значение придаем и другим инфекционно-воспалительным процессам, развившимся у раненого. Существует еще одно, распространенное в среде литераторов и широких масс населения, мнение, что Александр Сергеевич умер в результате неостановленного внутреннего кровотечения из крупных сосудов, например, из той же бедренной вены, повреждение которой предполагал В.И. Даль. В то время хирургические вмешательства на сосудах были уже хорошо разработаны, да и противопоказаний к подобной операции, если бы крупный сосуд был действительно поврежден, по существующим тогда установкам не было (в отличие от перитонита, при котором рекомендовалось сугубо консервативное лечение). Естественно, что в глазах этих людей лечебная тактика, примененная докторами у А.С. Пушкина, выглядит глубоко ошибочной: поэта надо было экстренно оперировать, останавливая кровотечение из поврежденных сосудов, а с легкими проявлениями воспаления брюшины организм Александра Сергеевича справился бы сам, и, таким образом, жизнь гения русской литературы была бы спасена. Точка зрения эта весьма неубедительна и опровергается без особого труда, поэтому и солидных публикаций, развивающих ее, нет. Конечно, можно без конца выдвигать различные новые гипотезы о причине смерти А.С. Пушкина, от анаэробной инфекции (основываясь лишь на “чувстве тоски”, как это делает И.С. Брейдо) до септического воспаления легких, инфаркта миокарда, закупорки сосудов брыжейки и других возможных осложнений ранения, но поскольку подтверждений историческими документами и свидетельствами очевидцев этих невероятных гипотез все равно нет, то они так и останутся ничем не доказанными пустыми предположениями. И, наконец, главный вопрос: можно ли было спасти Александра Сергеевича Пушкина, если бы он жил сейчас, в наших условиях? При огнестрельном ранении нижнего этажа брюшной полости и таза, подобном ранению А.С. Пушкина, необходимо оказать первую медицинскую помощь на месте происшествия (наложение асептической повязки, введение обезболивающих и кровоостанавливающих средств), немедленно транспортировать пострадавшего в хирургическое отделение на санитарной машине в лежачем положении на щите, вводя в пути препараты — заменители плазмы крови и противошоковые средства. В хирургическом стационаре необходимо выполнить срочное обследование, обязательно включающее, наряду с другими методами, рентгенографию и ультразвуковое исследование с целью локализовать инородное тело и определить наличие и характер повреждений окружающих раневой канал органов. После короткой предоперационной подготовки нужно оперировать больного под общим обезболиванием (наркозом): вскрыть нижним срединным разрезом брюшную полость, эвакуировать из нее выпот и кровь, резецировать (иссечь) участок тонкой кишки, содержащий ушибленное место, восстановить непрерывность кишечной трубки, сшив друг с другом концы рассеченной кишки, широко рассечь раневой канал, удалить пулю, множественные осколки подвздошной и крестцовой кости и другие инородные тела, остановить кровотечение из поврежденных сосудов, санировать и дренировать брюшную полость и малый таз. Кровопотеря должна быть восполнена переливанием крови и препаратов — заменителей плазмы крови. После операции необходима интенсивная терапия в условиях реанимационного отделения, включающая внутривенное, капельное введение растворов, антибиотики, стимуляторы иммунитета, ультрафиолетовое облучение крови и другие средства и способы. При выполнении в полном объеме указанных мероприятий смертельный исход, в связи с тяжестью ранения, мог бы все равно наступить, однако шансы на выздоровление составили бы не менее 80%, ибо летальность при подобных огнестрельных ранениях ныне составляет 17,2 — 17,5 % (Е.К. Гуманенко43, А.С. Ермолов и соавт.44). Но Александр Сергеевич Пушкин жил в другое время, и спасти жизнь гениального поэта при том уровне развития медицины, который существовал в 30-х годах ХIХ столетия, было практически невозможно. * * *
Марта: Дорогая Зизи, прочла не все. Очень Вам благодарна. Сделала копию, чтобы прочесть полностью.
Cаша: Спасибо, дорогая Зизи! Сейчас примусь за чтение. Очень интересная работа, со ссылками. Чувствую, этой ночью спать не придется.
Аглая: Спасибо за статью. Спрошу доктора в моей семье, что он по этому поводу думает. Знаете ли Вы публикацию В.М. Файбисовича о дуэльных пистолетах? «…Пистолетов пара, две пули — больше ничего...» А казалось, когда я училась, что пушкинская тема - полностью истоптанная полянка.
Марта: Дорогая Аглая, спасибо Вам за ссылку на эту статью. Я знала о том, что она должна выйти, но не читала. Мы на форуме писали уже об этих пистолетах и майоре Альбине Земецком. Спасибо В.М. Файбисовичу! Будем ждать продолжения. Про "истоптанную полянку" и говорить нечего. На форуме был целый ряд статей нашего уважаемого Кота о приданом Н.Н. А ведь, казалось бы, уж здесь-то все так ясно... И так во всем.
бык: Файбисович рассказывал о пистолетах в квартире Пушкина перед появлением статьи. Об этом на форуме довольно подробно писали. Кажется, это было в мае 2008 г. Почитайте, пожалуйста, уважаемая Аглая! Пока не читал Вашу сноску, но обязательно прочитаю. Интересно, изменилось ли что-нибудь в статье после доклада.
Кот: С интересом прочитал статью Файбисовича. Дейсвительно, из сообщений на форуме мы многое уже знали (усилиями уважаемой Марты мы даже познакомились с заметкой из польского журнала). Надо отдать должное - Файбисович все излагает достаточно аккуратно, не избегая и не умалчивая сомнительных моментов. Я согласен с ним, что заказ Пушкиным пистолетов в Париже очень сомнителен и что надпись на этикетке вряд ли следует понимать буквально. Теперь надо дождаться, когда пистолеты станут доступны для осмотра специалистами. Неплохо бы также выяснить, билет какой благотворительной лотереи 1837 года мог быть использован в качестве пыжа уже в конце января 1837 г. Ясно, что этот билет не мог лежать вместе с пистолетами в ящике, когда Данзас забирал их из магазина. Он оказался случайно в кармане Данзаса в этот день? Момент, тоже требующий осмысления. Или билет оказался в ящике случайно уже позже?
Аглая: Спасибо за указание на дискуссию о форуме. Я знала о докладе Виктора Михайловича от коллег. У меня есть оправдывающее обстоятельство: за время существования форума до моего прихода вы написали столько интересного, что я еще не прочла весь форум!
Таша: Случайно оказалась на сайте Светланы Балашовой и естественно поинтересовалась, не вышла ли давно обещанная ею книга (перевод дневника Долли Фикельмон). Вот, что я обнаружила в ее ответах людям, желающим приобрести книгу: Выигранный грант на публикацию "Дневника Долли" на прошлогоднем конкурсе бывшего Мин-ва по делам печати, к сожалению, так и не был выплачен издательству. И теперь оно вновь вынуждено искать спонсора для издания этого огромной содержательности документа Пушкинской эпохи. Таковы парадоксы российской любви к "НАШЕМУ ВСE"!
Зизи: Таша пишет: вынуждено искать спонсора для издания О!Как это мне знакомо! М.б. к юбилею Пушкина дадут? Сделают красивый жест!
Марта: Историк Е.Ф. Шмурло, профессор Тартуского (в то время - Юрьевского) университета, пишет ("Маска и Письмо А.С.Пушкина, хранящиеся в Библиотеке Императорского Юрьевского Униерситета", Юрьев, 1899, С.11): "Из только что появившейся заметки г.Лишина можно думать, что маску снимал итальянец Фратини". Всегда знала, что маску снимал Гальберг. Разве не так?
Зизи: МАСКА ПУШКИНА В ОРЕНБУРГСКОМ МУЗЕЕ - одна из посмертных масок первого отлива, снятых по просьбе В.А. Жуковского известным скульптором С.А. Гальбергом. Снимать маску Гальбергу помогал опытный мастер-формовщик П. Балин. Масок первого отлива было не более пятнадцати, ныне известны четыре. Оренбургская оказалась в музее здешней Ученой архивной комиссии в середине 90-х гг. XIX в., ее сюда передал Д.Н. Соколов, к которому она, по наследству, попала от деда и отца - И.А. и Н.И.Соколовых, хранивших ее как священную реликвию. Первые сведения о маске появились в февральской книге журнала "Исторический вестник" за 1896 г. "Д.С-ов" (Соколов) откликнулся на полемику, которая развернулась после сообщения о маске в Юрьевском (Тартуском) университете. Кроме нее, тогда знали лишь о той, которая экспонировалась на Пушкинской выставке как собственность некой г-жи Семечкиной. "Считаю не лишним, - уведомлял он читателей, - указать на существование третьего экземпляра. Этот экземпляр, приобретенный моим дедом (умер в 1845 году), находится у меня и сохранился хорошо... Судя по описанию, он сходен с юрьевским..." Не исключено, что в этой семье оказалась маска, принадлежавшая В.И.Далю. Ныне она экспонируется в Оренбургском областном краеведческом музее. М.б. Фратини был формовщиком?
Марта: Я. Фратини был скульптором. Дорогая Зизи, почему инициалы Гальберга С.А. Разве не С.И.? Или было два скульптора?
Зизи: Конечно, он Самуил (Фридрих) Иванович. Другого я не знаю. Вам привела отрывок с сайта Оренбургского областного музея. Возможно, опечатка. А скульптора Я.Фратини я не знаю
Арина: а кто такой профессор Шмурло?а кто такой лишин?
Таша: такой вот прорфессор...
Кот: О Шмурло можно прочитать здесь или в Википедии.
Зизи: Спасибо, уважаемый Кот, за ссылку на интересный сайт!
Таша: О деятельности профессора Евгения Францевича Шмурло можно также почитать здесь: http://museum.guru.ru/biblioteka/ocherki/shmurlo.phtml
Кот: Спасибо, уважаемая Таша! Очень содержательная публикация!
Марта: Людмила Дубьева моя хорошая знакомая по научной библиотеке Тартуского университета
Таша: У нас в магазинах появилась книга Ирины Сурат "Вчерашнее солнце" о Пушкине. К сожалению, это не новая монография автора, а сборник ее статей, опубликованных в разное время (за 20 лет). Большинство статей мне давно известны, но они по своему интересны, поэтому книгу я купила.Статью "О филологии с человеческим лицом" увидела впервые. Нашла мысли, сходные с собственными. Например: Главную беду нашей современной филологии и главную причину действительно плачевного ее состояния в том, что как-то постепенно устраняется из нее "неустранимый" элемент - человеческая, просто человеческая составляющая филологии, как и всякого гуманитарного знания, собственно гуманитарность, устремленность к знанию о жизни, о мире, о человеке в нем
Марта: Уважаемый Кот писал о ней. Эх, доберусь я до книжного - столько куплю! И "Вчерашнее солнце" - тоже.
Кот: Спасибо, уважаемая Таша, за сообщение о книге Сурат. Я как-то совсем забыл, что она должна была выйти к Новому году. Надо будет в ближайшее время заглянуть в киоск ИМЛИ.
Таша: Большую радость доставила мне книга историка Григория Бибикова "А. Х. Ьенкендорф и политика императора Николая I" (М.: "Три квадрата", 2009), построенная главным образом на материалах ГАРФа.
Кот: Не видел и не слышал! Обязательно надо будет приобрести. Спасибо за информацию, уважаемая Таша!
Саша 2: В продолжение темы о дуэльных пистолетах Пушкина, хранившихся в Польше в № 96 2010 "Нашего Наследия" напечатана статья В.М. Файбисовича "Пассажир №60" Пассажир №60 Еще раз о дуэльном оружии Пушкина и Дантеса «…Пистолетов пара, две пули — больше ничего...» В статье под этим заголовком, напечатанной около двух лет назад, говорилось, в частности, о судьбе дуэльного оружия, которым Александр Пушкин воспользовался в своем последнем поединке. Напомним: фотография дуэльного гарнитура, по преданию, заказанного Пушкиным известному парижскому оружейнику Анри Лепажу, была опубликована в польском иллюстрированном журнале «Swiatowid» в 1937 году, когда отмечалось 100-летие гибели великого поэта. В сопроводительной заметке сообщалось, что пистолеты эти принадлежат майору Альбину Земецкому в Познани. В нашем очерке традиционная история бытования этого памятника была поставлена под сомнение, поскольку в 1836 году, перед поединком с Дантесом, Пушкин не имел ни возможности, ни необходимости заказывать оружие в Париже. За время, прошедшее со дня публикации статьи «…Пистолетов пара, две пули — больше ничего...», скептический взгляд на традицию, связывающую пистолеты А.Земецкого с последней дуэлью Пушкина, получил новые аргументы. По нашей просьбе г-жа Аглая Ашешова, сотрудница библиотеки Музея Армии в Париже, проштудировала конторские книги фирмы Анри Лепажа, хранящиеся в фондах этой библиотеки: ее разыскания позволяют определенно утверждать, что заказов от Александра Пушкина Анри Лепаж не получал и не исполнял. Однако без натурного освидетельствования и всестороннего изучения пистолетов А.Земецкого решительно отвергнуть их связь с последним пушкинским поединком было бы столь же неосторожно, как и безоговорочно признать эту связь: этикетка на крышке ящика могла быть изготовлена одним из позднейших владельцев дуэльного гарнитура, пожелавшего увековечить их роль в пушкинской дуэли, но опиравшегося при этом на устную традицию, неизбежно включающую в себя элемент домысла. Майор Альбин Земецкий был расстрелян в Катыни в возрасте пятидесяти лет; тайна принадлежавших ему пистолетов, казалось, погибла вместе с ним. Однако благодаря бесценной помощи польских друзей — Ирены Афанасьевой и Анны Щенснович-Мангазеевой — след оружейного гарнитура, приписываемого Пушкину, снова был найден. Как оказалось, пять лет назад о судьбе пушкинского дуэльного оружия кратко сообщила польская газета «Ładny Dom», опубликовавшая очерк Лилианы Ямпольской «“Малый Бельведер” на Чернякове» (Liliana Jampolska, «Mały Belweder na Czerniakowie», 08.02.2005). В статье Л.Ямпольской рассматривалась судьба одного из варшавских особняков — памятника архитектуры XX века, сооруженного в 1920-х годах по проекту известного зодчего В.Боравского. Рассказывая о восстановлении родового гнезда, жестоко пострадавшего во время войны, внучка его первого владельца, г-жа Катажина Пискорска поведала Л.Ямпольской, что наряду с трудностями и лишениями ее ожидала и нечаянная радость: в ходе реставрации здания был обнаружен спрятанный в мансарде, под самой крышей, ящик с пистолетами Александра Пушкина. Оружие, с которым, по преданию, поэт вышел на свою последнюю дуэль, было подарено отцу пани Каси Томашу Пискорскому графом Водзиньским. По свидетельству Л.Ямпольской, пистолеты, чудом уцелевшие на разрушенном и разграбленном чердаке, пани Пискорска отдала на хранение в банк как одну из самых драгоценных реликвий своей семьи… В публикации «…Пистолетов пара, две пули — больше ничего...» мы не позволили себе указать имя г-жи Пискорской без ее ведома и согласия; между тем наш очерк не прошел мимо внимания пани Каси. Как нам стало известно, она не слыхала о довоенной публикации в журнале «Святовид» и имя Альбина Земецкого ничего ей не говорило. Но это обстоятельство поставило перед нами очередной неожиданный вопрос: тождественны ли пистолеты К.Пискорской пистолетам А.Земецкого, или в Польше бытовали два гарнитура, считавшихся пушкинскими?.. Очевидно, что для ответа на этот вопрос необходимо было сопоставить фотографию из «Святовида» с пистолетами, принадлежащими г-же К.Пискорской. Мы попытались связаться с пани Катажиной Пискорской через посредство польских друзей и коллег, но эти старания успехом не увенчались. Отца пани Катажины, Томаша Пискорского (р. 21.12.1898) постигла та же участь, что и Альбина Земецкого: в 1940 году он был расстрелян органами НКВД в Харькове. Г-жа Пискорска не сочла для себя возможным вступать с нами в переписку; осмотреть и изучить принадлежащие ей пистолеты нам не удалось. Мы по-прежнему не имеем их изображения и не знаем о них ничего, кроме того, что они приписываются Пушкину и попали к Томашу Пискорскому от графа Водзиньского. Однако отказ г-жи Пискорской в предоставлении российским исследователям возможности ознакомиться с ее семейной реликвией, по-видимому, не был бесповоротно-окончательным и оставлял некую надежду: один из видных деятелей варшавского музейного сообщества обещал нам возобновить переговоры с г-жой Пискорской по прошествии некоторого времени. Этому намерению не суждено было сбыться. 10 апреля 2010 года пани Катажина Пискорска в качестве представительницы объединения семей Катыни вылетела в Смоленск вместе с президентом Лехом Качиньским… В списке жертв катастрофы она значится под номером «60». 21 апреля, после отпевания в церкви св. Кароля Боромеуша, Катажина Пискорска была погребена в семейном склепе Пискорских на Старых Повонзках; посмертно ей присвоен Кавалерский крест ордена Возрождения Польши. Нам остается лишь гадать, способно ли было оттаять сердце Катажины Пискорской после посещения Катыни. Но если гибель самолета польского президента приблизила те времена, о которых говорил Александру Пушкину в Петербурге Адам Мицкевич, — те времена, Когда народы, распри позабыв, В великую семью соединятся, — то высокий смысл обретает и гибель Катажины Пискорской. Мир ее праху! http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/9620.php
Кот: К сожалению, чем больше "претендентов" на то, чтобы быть пушкинскими пистолетами, тем, по-моему, больше вероятность того, что ни один из этих гарнитуров пушкинским не является.
Таша: История тяжелая, запутанная, пока не имеющая никакого завершения. Поэтому публикация выглядит, по крайней мере, странно: для чего все это так подробно описывать, если результат равен нулю? Такие вещи интересно рассказывать коллегам за чашечкой кофе, но публиковать в журнале? Неужели больше нет никакого серьезного материала для публикации в таком солидном издании? Согласна с многоуважаемым Котом: претендентов много, исследователей еще больше ... виться веревочке и виться...
AlexeyTuzh: Вопрос: а почему Стелла Лазаревна Абрамович не стала защищать диссертацию по последнему году жизни А.С. Пушкина? Такими тиражами издавались и переиздавались её книги, "ЮрМих" Лотман к одной из них хвалебное послесловие написал! Да, и ещё один вопрос: почти все работы и защиты со времён С.А. Абрамович до Г.М. Седовой - филологов! А историков тема анонимных писем и дуэли Пушкина уже совсем не волнует?
Таша: По первому вопросу: С. Л. Абрамович умерла от рака. По второму: Р. Г. Скрынников, который внес свою лепту в изучение проблемы, - историк; Г. М . Седова - кандидат исторических наук, а доктор - филологических
AlexeyTuzh: Уважаемая Таша! Спасибо огромное - просто, ясно и понятно!
AlexeyTuzh: А новую "версию" причин дуэли А.С. Пушкина в книге Е.В. Фёдоровой уже обсуждали здесь? http://www.lib.okno.ru/puschkin/fedorova.htm Тоже доктор филологических наук, профессор МГУ... Я в своё время читал её книгу об императорах Рима. Проклятая "Медная бабушка" и её прототип...
Марта: По-моему, нет. Вы уже читали эту работу?
Таша: Мне нравится количество страниц этой "книги": 36. Краткость - сестра таланта. Надо почитать!
Natalie: Смотрите-ка! Если судить по количеству страниц, то Есенину свезло чуточку больше. А про Маяковского там вообще на целый роман тянет!!! Не знала о существовании этого д.ф.н., но информация о ее творчестве, помещенная в Википедии, потрясает: и швец, и жнец... А начинала-то в 1969 году с "Латинской эпиграфики", но в новом веке вон куда занесло: тут тебе и Испания, и Англия, и Египет, и Малая Азия, и знаменитые женщины, и "Давние века истории России" Но что-то неймется ученой даме. Вот и посыпались на головы читателей тайны гибели великих... Авось, прославят...
Зизи: Да, меня тоже всегда приводят в восторг такие спецы!!! Можно, не читая, предположить, что нас ожидает очередная "сенсация"
Кот: Нашла универсальный ключик ко всем таинственным смертям. Профессор всё-таки!!!!
AlexeyTuzh: Я книжку прочёл. Основная интрига - Геккерн хотел заработать денег на публикации в Европе записок Екатерины II. Они были у Пушкина, поэтому д'Антес был "заслан" Геккерном в их дом под видом ухажёра-воздыхателя. Пушкин копию спрятал так, что д'Антес не нашёл, а из-за жены - поссорились. Только через несколько лет Александр Герцен осчастливил западное общество чтением мемуаров императрицы (от которых и её внучка была в восторге, и которой эти записки дал почитать А.С. Пушкин). Я утрирую, конечно, но не сильно!
барышня-крестьянка: какой кошмар.неужели настоящий доктор наук может писать такую глупость?пусть даже и ради денег.
Таша: Хорошо бы ее спросить об этом
AlexeyTuzh: Я бы тоже не решился публиковать незавершённую работу. Но я и не профессор... А если серьёзно - уже второй год читаю книги об истории Бельгии и Нидерландов в 1836-1837 годы. Там явно назревал вооружённый конфликт с возможным участием России (всё-таки "жандарм Европы"), поэтому то, что и эта сторона событий вокруг дуэли Пушкина требует детального изучения (даже если окажется тупиковой) - несомненно. Лучше бы профессора этим занялись! Ни в одном учебнике по истории XIX века детально история образования Бельгии, как суверенного государства, не разобрана! Так, упоминается вскользь, и так, как-будто всё прошло без сучка и задоринки...
Таша: Уважаемый Алексей! Эту сторону событий любил внимательно рассматривать Н. Я. Эйдельман, а за ним пристроились и другие исследователи. Изучение бельгийско-нидерландской войны дает нам многое для понимания атмосферы в отношениях русского и нидерландского дворов и роли Геккерна как посланника "родственной"державы. Но к Пушкину это отношение не имеет. Не стоит искусственно втягивать его в политические игры - ему и литературных битв хватало Что касается школьного курса истории, но в него не укладываются и многие события нашего прошлого: нельзя объять необъятное. Для интересующихся есть и вузовские учебники (на истфаке у нас был вопрос билета на эту тему!), и книги, которые Вы теперь читаете. Так что нельзя сказать, что по какому-то злому умыслу эти страницы истории скрыты от народа Кстати, в архивных документов пушкинского времени проблема Бельгии видна невооруженным взглядом
AlexeyTuzh: Уважаемая Таша! Эйдельмана я читал, но он всё-таки обошёл две темы: 1) "Ошибка Николая I в общении с послом страны, в которой конституционная монархия". Эта тема важна даже для школьников, я её разбирал в своё время с сыном. Геккерн не посланник короля Нидерландов, хотя таковой в этой стране имеется! А посланник страны, и его непосредственный начальник - министр иностранных дел Нидерландов, а вовсе не король! Поэтому, когда в разговоре с послом царь-самодержец Николай I что-то рассказал из семейных тайн короля Нидерландов - он тем самым показал, что не разбирается в новой дипломатической ситуации. Посол Нидерландов сообщил о разговоре своему начальнику (что и должен был делать!), а тот - членам кабинета. В итоге, по вине царя России - был "подставлен" король Нидерландов. Забавная ситуация, в которой Геккерн проявил себя как дипломат в духе Талейрана... 2) Я бы не сказал, что Пушкин и д'Антес были вырваны из международной политики в 1836 году! Оба, так или иначе, слишком тесно связаны с царственной четой и знают о её семейных, династических и дипломатических тайнах больше, чем очень многие их современники, даже бывшие фрейлины, вроде Александры Смирновой. Экзаменационный билет был скорее всего об истории отделения Бельгии в 1830 году. О подготовке Голландией вооружённого вторжения в Бельгию при поддержке России в 1837 году - я пока читаю только намёками и недосказанностями (кроме одной книжки французского исследователя). Если забыть про причину смены посла в России в начале 1837 года и о причинах переписки между царём и мужем его сестры исключительно через курьеров - Россия тогда удержалась от войны вдалеке от своих границ (правда ненадолго - Венгрия и т.д.!).
AlexeyTuzh: Не в тему, но просто забавный факт. Даже об истории 1917 года от Февральской революции до переезда правительства Ленина в Москву есть две подробные книги (с документами и личными воспоминаниями), которые постоянно цитируют у нас во всех монографиях на эту тему: 1) Ariadna Tyrkova-Williams "From Liberty to Brest-Litovsk, the First Year of the Russian Revolution", London, Macmillan, 1919, 526 p. 2) V. Victoroff-Toporoff "La Première Année de la Révolution Russe (mars 1917 — Mars 1918), Faits — Documents — Appréciations. 1919, 243 р. Но никто их никогда не переводил в нашей стране на русский и не издавал! А действительно, зачем? P.S. А первый из авторов и А.С. Пушкину не чужда!
Таша: Уважаемый Алексей! Не только Пушкин, но и все его светского окружение знали многие вещи из современной им политической и придворной жизни. Но никаких государственных тайн им никто не открывал, хотя многим очень хотелось узнать и о таких тайнах. В любом случае никто ни с кем не стрелялся от того, что что-то знал в этом роде. Думаю, что поиск в этом направлении даст Вам возможность углубить и укрупнить личность Геккерна или Николая I, но не стоит искусственно пришивать к этому причины поединка. Пушкин не был тем выдающимся политическим деятелем, ради которого стоит рисковать жизнью. Это, во-первых. А во-вторых, авторы пасквиля не рассчитывали на то, что Пушкин вызовет кого-то на поединок! Т.е. в этой ситуации убивать (убирать, как сказала Н. Бондарчук в своем чудовищном фильме) Пушкина никому не было нужно. Да и не видно в пасквиле никакой политики! А по поводу цитации из непереведенных книг, приведенных Вами, то я их не читала, но сказать могу : это же сборники документов! мнение составителей никого не интересовало, когда цитировались именно документы, вот и не переводили.
AlexeyTuzh: Уважаемая Таша! Я, вероятно, акценты в своём сообщении неправильно расставил! 1) Я не придерживаюсь "версии" Фёдоровой о денежной или политической причине дуэли А.С. Пушкина с Геккерном. Во-первых, первый вызов был совсем не ему, а во-вторых, в тексте пасквиля было что-то, на основании чего поэт считал, что пасквиль составлен иностранцем и дипломатом, но мы пока так и не поняли, что же он точно имел в виду. И никаких новых версий на этот счёт в книге Фёдоровой нет. 2) История с бельгийско-нидерладскими отношениями касается не ноябрьских событий, а январских! Пик противостояния пришёлся именно на январь 1837 года. Поэтому я читаю не ради ноября, а ради понимания того, когда и почему Николай I решил, что Геккерн - каналья. Вот эта часть интриги пока не разобрана даже Эйдельманом. На днях должна прийти переписка и дневник королевы Бельгии Луизы (в Версале видел её портреты, а через несколько дней - перед приходом к Вам - портрет её мужа кисти Джорджа Доу в Военной галерее Зимнего дворца). Может там что-то будет интересное о 1837 годе. Всё-таки сестрёнка Луи-Филиппа, а д'Антес худо бедно - французских подданный! 3) Я считаю, что совершенно прав уважаемый Кот - Пушкин, как и многие дворяне его времени, вызывали на дуэль автоматически, а уже потом разбирались что к чему. Услышал что-то о Сологубе и жене - автоматически послал вызов. Сумела ситуация разъясниться - отлично, не сумела - к барьеру. В этом отношении автор пасквиля понимал, что кого-то он подставит под дуэль точно, и даже понимал кого - д'Антеса.
AlexeyTuzh: Обе книжки о страшном годе с февраля 1917 по февраль 1918 я прочёл. Это не сборники документов, это мемуары участников событий, к которым они прикладывают документы, стенограммы, выписки, газетные статьи. И читается этот английский и французский - на порядок легче, чем "Март-Апрель Семнадцатого" А.И. Солженицына! Ещё бы эту его книгу в школьную программу по литературе добавили бы (в догонку к "Архипелагу ГУЛАГ"), для окончательного извращения самого этого понятия - русская литература!
Таша: AlexeyTuzh пишет: Пушкин, как и многие дворяне его времени, вызывали на дуэль автоматически, что-то не припомню, чтобы Вяземский или Жуковский вызывали кого-то автоматически
AlexeyTuzh: Они и росли не в непосредственной близости от гвардейских полков! Да и молодость их была "не тыловая" - оба были в "стане русских воинов" во время Отечественной войны 1812 года. Как, впрочем и Грибоедов. А молодые мальчишки, юноши и мужчины могли только мечтать о том, через что прошли "старики" (старше их всего на несколько лет!). Поэтому и хорохорились! P.S. Речь к тому же шла об автоматизме процедуры - узнал что-то, задевающее честь - послал вызов (как сейчас - важно не упустить время исковой давности). А уже потом можно спокойно (или неспокойно!) сидеть и разбираться: а что было на самом деле?
Таша: Не думаю, что Пушкин хорохорился
AlexeyTuzh: Хорохорился, хорохорился! Всё его значимое окружение (кроме Баратынского) - участвовали в Отечественной войне и Заграничных походах. Катенин даже был ранен под Кульмом. А для Пушкина - это рассказы "дяди", как и для Лермонтова. Баратынский из-за глупости в Пажеском корпусе тоже попал в действующую армию. В итоге у всех поэтов - боевой опыт за плечами, а Пушкин только из пистолета научился стрелять (пытаясь прицелиться в Толстого-Американца, у которого тоже боевой опыт за плечами, да ещё и кругосветное путешествие). Неспроста во время путешествия в Арзрум Пушкин пику в руки взял и бурку одел! Тянуло... к примерам из рассказов офицеров из гвардейских полков Царского Села.
Таша: Но последняя дуэль все же не из этого ряда!
AlexeyTuzh: Начало - из этого ряда. У Пушкина был повод - он об этом чётко написал в письме графу {Бенкендорфу}. Он послал вызов лицу, которого подозревал в том, что его честь задета. А объяснения начались потом - с Геккерном, с д'Антесом, с женой и т.д.
Зизи: Решила, все-таки на эту ветку поместить следующую информацию: Предлагаем вам для ознакомления статью священника Георгия Селина «Загадка 2037 года», опубликованную на сайте Информационно-аналитической службы «Русская народная линия» и ответ на нее директора Пушкинского Заповедника Георгия Василевича - «Нет, не Пушкин готовит 2037 год...». Текст статьи и ответа можно прочесть и на сайте Пушкинского Заповедника click here
Таша: При входе получаю ответ: Ошибка сервера в приложении '/'. Не удалось найти данный ресурс. Нашла другими путями. Бред какой-то. И зачем Василевич опустился до ответа этому малохольному иудушке головлеву? В другой статье этот горе-проповедник и телевизор объявил антихристовым "воплощением": Возрастающие в количестве и размерах телеэкраны делают «воплощение» антихриста всё более приметным. А для того, кто без телевизора жить уже не может, для того дух антихриста можно считать материализовавшимся. От него и Достоевскому с лихвой досталось Ему бы у костерка с "ведьмами" потешиться. Жаль, что время не его
Зизи: Таша пишет: Бред какой-то. Вот- вот. Я даже не могла понять, что он хочет сказать? Пишет сложно, так же, как и думает.Полнейший бред!
Кот: Ни того, ни другого принять не могу. Если первый несет чушь, причем разбирая не произведения Пушкина, а мнения других людей о поэте, то второй берет на себя роль оправдателя Пушкина (причем оправдание - весьма специфическое), а Пушкин ни в чьем оправдании не нуждается. Он сам все сказал.
Таша: Согласна по всем статьям
AlexeyTuzh: Уважаемая Таша, с кем? Надеюсь с Котом?
Таша: Разумеется!
Саша 2: А кто-то не вступает в дебаты,а просто читает Пушкина, принимает его как он есть и ничего не домысливает. И таких большинство. Сегодня, видя лица этих людей, я до хрипоты в этой питерской слякоти говорил, порой кричал о том, что и так понятно, но это хотят услышать простые люди, которые не в тиши кабинетов муссировали написанное ученым оппонентом, а горели желанием услышать живое пушкинское слово, согреться его стихами. Их чудотворность и, вместе с тем, проста и нужность, оценена была куда выше домыслов с сослагательным наклонением. И таких людей, сотни, тысячи, миллионы. Они вместе с другими, такими же, сегодня вспоминают Пушкина.
AlexeyTuzh: Дочитал новую книгу Якова Гордина: Возможно она не новая, а просто новое издание. Сложное чувство, я люблю книги Якова Гордина, но эта - наиболее спорное его творение. Много фактов, ссылок на документы, во многом книга перекликается к книгой Галины Седовой, но... нет какого-то стержня, какой-то единой версии, которую хотел бы показать и по возможности доказать автор. Ещё одна книга на полку, не более того. А жаль, у меня "обманутые ожидания". Мне вообще с книгами и фильмами на отдыхе не повезло. Посмотрел фильм "Неизвестная женщина" о последней любви Чарльза Диккенса и такое же ощущение: вроде любимый и талантливый Ральф Файнс (и в роли режиссёра, и исполнитель главной роли), но... замах на рубль, а результат - на копейку. Так блеснул в "Больших надеждах", и таким был пресным в фильме о создании этого же романа Диккенса. У всех так грустно было с кино и книгами этим летом?
полная версия страницы