Форум » Пушкиноведение о дуэли и смерти Пушкина » А статью С.Л. Абрамович о письмах Вяземского уже обсуждали? » Ответить
А статью С.Л. Абрамович о письмах Вяземского уже обсуждали?
AlexeyTuzh: Собственно такой вопрос. Вчера перечитывал "Старую записную книжку" и поразился тому факту, что в ней есть противоречие с выводами Стеллы Лазаревны. Хотел узнать обсуждалась ли эта тема на форуме.
Ответов - 14
Кот: По-моему не обсуждалась. А какая статья и о каких письмах?
AlexeyTuzh: Статья вот эта: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isd/isd-169-.htm Очень понравилась, при всём моём неровном отношении к трудам Стеллы Лазаревны! Но я люблю хронологические обзоры с большим количеством привлечённых источников.
Кот: Я перечитал статью - спасибо! Когда-то я ее читал. Как и тогда, я не могу принять в качестве несомненного утверждение Абрамович, что Вяземский и другие узнали в первых числах февраля нечто вполне конкретное и что узнали это от Натальи Николаевны. Это - гипотеза, до сих пор не подтвержденноая. А какие противоречия выводам Абрамович Вы обнаружили в "Старой записной книжке"?
Марта: Вот так совпадение! Я сейчас тоже читаю "Старую записную книжку" Вяземского.
AlexeyTuzh: Вот это место (пункт 238): "Несчастная смерть Пушкина, окружённая печальною и загадочною обстановкою, породила много толков в петербургском обществе; она сделалась каким-то интернациональным вопросом. Вообще жалели о жертве; но были и такие, которые прибегали к обстоятельствам, облегчающим вину виновника этой смерти, и если не совершенно оправдывали его (или, правильнее, их), то были за них ходатаями. Известно, что тут замешано было и дипломатическое лицо. Тайна безыменных писем, этого пролога трагической катастрофы, ещё недостаточно разъяснена. Есть подозрения, почти неопровержимые, но нет положительных юридических улик". Абрамович постулирует, что около 10 февраля карамзинский кружок что-то узнал о роли Геккернов в составлении анонимных писем (как и Николай I, назвавший старшего "канальей"), просто его участники не хотели доверять эти факты письмам и передавали эту информацию друг другу только устно. Эта поздняя запись П.А. Вяземского, не предназначенная для печати при жизни, говорит о том, что доказательств у него и у кого-нибудь в его кругу не было!
Кот: Примерно так же и я думаю. А эта запись как датирована или может быть датирована?
AlexeyTuzh: Гинзбург пыталась делать предположения по хронологии записей, но это тоже только гипотезы. Пополнялась книга до самой смерти П.А. Вяземского. Но сам номер записи - 238 говорит о том, что это поздняя запись, уже после Крымской войны, но точно установить дату записи по тем изданиям, что уже были - невозможно. Нужно работать в архивах... Кстати, вопрос, который напрашивается сам собой! Михаил Павлович в Баден-Бадене встречался с д'Антесом уже после получения письма и копий Вяземского. Интересно, сохранились ли его дневники и письма лета 1837 года?
Таша: Включаюсь исключительно потому, что занимаюсь сейчас примерно этими сюжетами (как Марта читает "Записные книжки"). Уважаемый AlexeyTuzh цитирует Вяземского: Тайна безыменных писем, этого пролога трагической катастрофы, ещё недостаточно разъяснена. Есть подозрения, почти неопровержимые, но нет положительных юридических улик Полагаю, что гипотеза С. Л. отнюдь не противоречит этому утверждению. В 1837 году неопровержимость подозрений могла быть еще более сильной, нежели после Крымской войны, когда делалась эта запись. Гипотеза СЛ интересна тем , что она соответствует психологической картине, которая видна по письмам Вяземского начала февраля: действительно, он будто что-то узнал, когда стал говорить более уверенно, что тайна писем почти что раскрыта. Я даже догадываюсь, в какой обстановке он и друзья могли получить какую-то свежую информацию.... Но пока объяснять всё это недосуг.
Марта: Когда-то где-то читала (простите, ссылку не могу вспомнить), что князь Вяземский уже в конце жизни говорил об авторе пасквиля, имя которого у него на языке, но не время об этом говорить. При его жизни такое время, видимо, не пришло: он так ничего и не сказал, не успел сказать.
AlexeyTuzh: Это Соллогуб говорил... Моя версия (пока абсолютно рабочая и несомненно требующая обоснования): 1) Никакого анонимного пасквиля на имя Вяземского не приходило, ничего Вера Фёдоровна не сжигала, это они вдвоём потом придумали. 2) Текст пасквиля и другие документы, которые потом фигурировали как подборка князя П.А. Вяземского для великого князя Михаила Павловича, и которая благодаря стараниям Вяземского разошлась по Москве, а потом по всей России - это документы полученные им от Миллера (а не от Данзаса и т.п.), то есть из III отделения, где они и пролежали: например, один оригинал пасквиля - до передачи в музей Лицея, а второй - пока его не нашли Казанский и Щёголев уже после революции в архиве. 3) "Открытие" в первых числах февраля - именно сам текст пасквиля, а не какие-либо комментарии к нему или доказательства. Возможно что-то Миллер, как человек, в отличие от остальных, искренне верящий и любящий Пушкина, смог прокомментировать, но не думаю, что это было бы каким-то доказательством - обязательно кто-то проболтался бы к старости. 4) "Дипломатическая особа", которая фигурирует в словах П.А. Вяземского - это не Геккерн. Кто - не знаю, возможно Нессельроде (муж или жена). Давно хотел понять: был ли кто-то оппозиционный Геккерну в Санкт-Петербурге в 1836-1837 году, пусть и с неофициальными полномочиями, так как вопрос о пересмотре отделения Бельгии от Голландии в 1833 году уже два года как обсуждался в Европе (до окончательного отделения Бельгии осталось тоже всего два года, а до отречения короля - три года). Подковёрная дипломатическая игра была, это точно. "Проговорка" Николая I в беседе с Геккерном была связана либо с "прогулками" короля Голландии на стороне, в результате которых появляются дети, либо именно с дипломатической игрой, связанной с пересмотром отделения Бельгии от Голландии. И Фикельмон, как посланник императора Австрии и Меттерниха, и Геккерн, и Нессельроде - были внутри неё, а не снаружи! 5) В начале февраля "прозрели" не только "друзья" А.С. Пушкина, но и царская семья. Что-то всё-таки Бенкендорф, а вернее его люди раскопали, но никто ничего толком комментировать не стал. 6) С.Л. Абрамович написала статью, чтобы противопоставить "официальную" версию пушкинистики выпадам дилетантов (Яшин, Ласкин и т.д.). Я уже отмечал, что у неё была поддержанная Лотманом удивительная особенность - спорные, недоказанные аргументы "дилетантов" опровергать не менее спорными и недоказанными аргументами якобы "официальной пушкинистики". Печатаю на работе, возможно вечером внесу уточнения в свой текст, не обессудьте! Может кто-нибудь знает: был ли какой-либо дипломатический представитель Бельгии в Санкт-Петербурге в 1836 году?
Марта: Дипломатическая особа, которая фигурирует в словах П.А. Вяземского - это не Геккерн. Может быть, это Бруннов? Об этом писал Чичерин.
Кот: Уважаемый AlexeyTuzh! Мое мнение (в соответствии с Вашими пунктами): 1) Эту часть Вашей версии Вы вряд ли сможете когда-нибудь доказать. 2) Материалы для "сборника" Вяземский, я думаю, получил не из одного источника. Скорее всего он что-то получил от Данзаса, что-то - от Миллера, а что-то и от д'Аршиака. 3) Что открытием для Вяземского в феврале стал сам текст пасквиля, не думаю. Содержание пасквиля (пусть и не в точном текстуальном воспроизведении, а в смысловом пересказе) было широко известно в обществе еще осенью (а возможно - и копии пасквиля распространялись), так что такой необыкновенной новостью пасквиль для Вяземского в любом случае в феврале не мог быть. Если даже он сам вдруг и не получал его, то он, между прочим, мог видеть его тогда же у Виельгорского. 4) Вряд ли Вяземский мог назвать Нессельроде, а тем более его жену, дипломатической особой. Дипломатическая особа - это все-таки член дипломатического корпуса. 5) "Прозрение" царской семьи по времени коррелируется с "прозрением" друзей Пушкина, но совершенно не обязательно, чтобы эти "прозрения" были тесно взаимосвязаны и имели один источник, например, III Отделение. 6) Не знаю, что Вы понимаете под "официальной" версией пушкинистики. У профессиональных пушкинистов были разные версии. Версии дилетантов Абрамович опровергает не "аргументами якобы "официальной пушкинистики"", а тем, что ей самой кажется убедительным. И затем строит не версию "официальной" пушкинистики, а свою собственную версию, с которой тоже можно соглашаться или не соглашаться (я с ней в чем-то согласен, а в чем-то - нет). Абрамович никогда не выступала представителем некой официальной пушкинистики. Она была вполне самостоятельным исследователем, мнение которой часто не совпадало с мнением других пушкинистов. Можно находить ошибки в ее аргументации и в ее построениях, но не надо наклеивать на нее ярлык "официального пушкиниста".
AlexeyTuzh: По пункту 6 соглашусь с тем Вашим аргументом, что "официальной" пушкинистики как таковой не существует, но для меня исследование истории вопроса о событиях ноября 1836 года - января 1837 года давно превратились в своеобразный диалог: 1) Аммосов - Бартенев (взаимные выпады); 2) Казанский - Щёголев (взаимные выпады); 3) Яшин - Левкович (почти взаимные выпады). Яшин высказывает аргументы против (как он считает) официальной пушкинистики. Критика Левкович - как раз попытка "восстановить" позиции официальной пушкинистики. 4) Абрамович - Петраков. Тут не было официального противостояния. Но аргументы Петракова - именно попытка оспорить те выводы, которые "суммировала" Абрамович. 5) Ласкин - Скрынников. Постоянные пересечения по аргументам внутри книг обоих. Самое интересное - что внутри этих пар - создатели "хронологий": Казанский, Яшин, Абрамович, Скрынников. Их хронологии событий 1836-1837 годов и можно считать официальной пушкинистикой на тот момент времени, так как каждый из них не ограничивался хронологией и приведением и анализом источников, а постоянно делал предположения и выводы. На сегодняшний день самой системной и аргументированной хронологией является книга Р.Г. Скрынникова, поэтому и имеет смысл (на мой взгляд) обсудить те выводы и допущения, которые этот историк сделал. Чем я и занялся в последнее время... Самое лично неприятное во всей этой истории - позиция ЮрМиха Лотмана, высказанная в одном из изданий книг С.Л. Абрамович. Именно он попытался придать видимость того, что труд Абрамович является научным и аргументированным. Чего чего, а этого в её книгах очень мало, не больше, чем в книгах Петракова!
Марта: Самое лично неприятное во всей этой истории - позиция ЮрМиха Лотмана, высказанная в одном из изданий книг С.Л. Абрамович. Именно он попытался придать видимость того, что труд Абрамович является научным и аргументированным. Чего чего, а этого в её книгах очень мало, не больше, чем в книгах Петракова! И на солнце бывают пятны
полная версия страницы